Политика. Основные понятия
Шрифт:
Однако наиболее четкое представление о циклах и регионах культур имели практически все потомки арийцев, т. е. народы индоевропейского корня, хотя усмотреть общий корень их мифологических представлений очень трудно. Дело в том, что этническая арийская общность, несомненно, существовала, но было это 4000 лет тому назад, и с тех пор прошло несколько витков этногенеза, т. е. несколько рождений сменяющих друг друга народов. Древнему эллину история представляется в виде сменяющих друг друга четырех веков — от золотого к железному, причем, каждый последующий хуже предыдущего. Для индийца существуют те же самые 4 эпохи (юги), начиная с праведной крита-юги, когда люди жили вместе с богами и богами управлялись, через двапара-югу и трета-югу к последней кали-юге, когда люди уже окончательно испортились, став в большинстве своем безнравственными
Итак, далекие друг от друга по культурной традиции народы представляли себе историю циклически. Обладали они и представлением о регионах культур.
Например, греки всерьез сочиняли такие стихи, как: «Варвар рожден для рабства, как грек — для свободы...». Однако тот же грек не смел назвать варваром римлянина не только потому, что римляне были люди суровые (ты его «варваром», а он тебе удар в ответ), но и потому, что понимал: римлянин свой, хотя как бы грек второго сорта. Говоря современным языком, для грека существовали собственно греческая культура и культура античная (слово нашего времени, тогда общего слова не было), которая объединяла и греков, и римлян, и фракийцев, и этрусков, являясь тем самым культурой региональной.
От цельности к автономности. В академическую науку представление о культуре как единстве группы народов не могло попасть раньше эпохи Возрождения, ибо именно эта эпоха впервые создала автономные ценности. Автономизация ценностей — значительное следствие Ренессанса. Автономизировалось по сути дела всё.
До эпохи Возрождения человек обладал совершенно цельным сознанием. Ни в Средние века, ни в т. н. Древнем мире, в отличие от Нового времени, ни в одной культуре никто бы не сказал, например, следующее (он просто так не думал): «По своим религиозным взглядам я принадлежу к единой церкви право-лево-неопресвиториан, по художественным вкусам я, скорее всего, поклонник экспрессионизма, а по политическим убеждениям склоняюсь к президентской республике». Наверняка француз сказал бы: «Я католик и поэтому роялист», что не лишало венецианца возможности сказать: «Я католик и потому республиканец». Тогда человек цельно воспринимал все, и его поведение в повседневной жизни (в т. ч. и в политической) определялось вероисповеданием и связанными с ним этикой и культурой. Все для него имело систему следствий: культ (богослужение) порождал культуру, а из культуры следовала политика. Иными словами, на чисто духовном уровне религия дает санкцию этике, политика же есть прикладная этика. А эпоха Возрождения впервые сделала ценности автономными, и стало возможным совершенно отдельно воспринимать религию, нравственность, политику.
Разумеется, ни одна культурная эпоха не может оцениваться однозначно положительно или отрицательно, каждая имеет свои позитивные и негативные следствия. И поэтому правомерно лишь сделать вывод, что в некой конкретной эпохе больше дурного (или хорошего), однако, целиком черных или белых периодов не бывает. Что же касается эпохи Возрождения, то она включала в себя довольно много темного, и связано это темное именно с автономизацией ценностей. Конечно, люди во все времена убивали и предавали, но убийство всегда называлось убийством, а уж предательство тем более называлось предательством. И только после эпохи Возрождения убийство стало возможным называть государственной целесообразностью, а предательство — общечеловеческими ценностями. Автономизация ценностей разорвала связь этики с вероисповеданием и, как следствие, политики с этикой. Но она же позволила и культуру рассматривать отдельно, как некое целое.
Эволюция взглядов и представлений о культуре. Первым это сделал великий итальянец Джамбаттиста Вико (1668-1744), блестящий ученый, выпускник Болонского университета, впоследствии болонский академик, придворный историограф неаполитанского короля. Жизнь его была благополучна (лишь в молодости он имел некоторые неприятности с инквизицией), его уважали... и не читали. И когда он опубликовал в 1735 г. свой главный труд «Основания новой науки о природе наций», его тоже не стали читать (его начнут читать во второй половине XIX века).
Вико представил исторический процесс в жизни каждого народа как сменяющие друг друга три эпохи, условно назвав их: Эпоха богов, Эпоха героев и Эпоха людей. Он считал, что цикл заканчивается, когда заканчивается жизнь данного народа. Вико первым догадался, что народы смертны, хотя не провел четкой грани между культурой региональной, объединяющей несколько народов, и культурой национальной. Но до такого разделения было еще далеко.
Вслед за великим итальянцем в истории обозначилась группа лиц, назвавших себя «просветителями», а свою деятельность «просвещением». Эпоха Просвещения оставила после себя самую скучную философию, которая когда бы то ни было создавалась. Причем до сих пор, хотя все научные основания того времени рухнули, школьный процесс по-прежнему несет следы XVIII века. Именно поэтому XX век навредил много гуманитарному знанию не только у нас при коммунистическом режиме, но и в самых высокоцивилизованных странах Запада.
У просветителей было крайне примитивное представление об истории. Они полагали историю эволюционным процессом, направленным в одну сторону (от пещеры к прогрессу), который проходят все народы. Тем самым вопрос о циклах и регионах сразу отпал. Кроме того, на XVIII век — век Просвещения — приходится расцвет масонства, а масоны придумали идею служения прогрессу, что еще более усложнило ситуацию. Однако о каком прогрессе можно говорить, если каждая культура, заканчивая свою историю, уносит в небытие большую часть того, чем владела?! Достаточно вспомнить, что осталось от Античности (а она — рекордсменка среди великих культур, от нее осталось необычайно много). Например, в те времена творили десятки великих трагиков, но до нас дошли трагедии лишь трех авторов. Первый из них, Эсхил, написал 80 трагедий — до нас дошло 8. А некоторые великие культуры вообще ушли бесследно. Так, мы знаем, что в III тысячелетии до н. э. в долине реки Инд или в первой половине II тысячелетия до н. э. на Крите существовали колоссальные цивилизации. Подобные цивилизации могли быть порождены лишь очень тонкими, совершенными культурами. Но мы этих культур не понимаем, ибо не умеем читать их тексты. Какой уж тут прогресс!
Я не утверждаю, что понятия «прогресс» не может быть вообще. Но оно имеет смысл при одном условии: когда заданы временные рамки. Если мне поручают исследовать состояние германской артиллерии на протяжении XIX века или английской парламентской системы на протяжении XVIII века, я могу говорить о прогрессе или регрессе. Однако нельзя говорить о непрерывности прогресса от пещеры до наших дней! А именно на этом шатком базисе были основаны все основные утопии — утопии чисто просветительские, утопии социалистические, масонские утопии, утопии нацистские и коммунистические, наконец. За эти утопии люди расплатились десятками миллионов жизней и еще расплатятся, ибо в школах по-прежнему продолжают учить непрерывности прогресса. Кстати, еще одну утопию недавно предложил американский ученый Фрэнсис Фукуяма — утопию о конце истории.
Эпоху Просвещения сменила эпоха Романтизма (конец XVIII — первая половина XIX века). Романтизм был более прав, нежели Просвещение, видя в истории борьбу, а борьба — это все-таки сложный процесс. Но Романтизм не смог преодолеть Просвещения, потому что не создал целостной системы. И далее пришлось потрудиться нашим великим соотечественникам — Н. Я. Данилевскому, К. Н. Леонтьеву и А. С. Хомякову.
Николай Яковлевич Данилевский (1822-1885) — изначально естествоиспытатель и историческим знанием заинтересовался как естествоиспытатель. Основной труд — «Россия и Европа» (1869).
Данилевский полагал, что люди создают культурно-исторические типы, как-то: мусульманский, западный и пр., и в них существуют. Каждый культурно-исторический тип проявляет себя в четырех творческих сферах:
— религиозной;
— государственной;
— сфере искусств (куда, видимо, относятся и фундаментальные науки);
— технической (технической не только в смысле инженерном, но и в смысле всех практических следствий культуры, всего, что направлено к практической пользе, т. е. по сути четвертая сфера Данилевского приближается к нашему пониманию цивилизации).