Политология: учебник для студентов вузов
Шрифт:
Все же остальные «институции» в различных концепциях получали приоритет как подлинные субъекты политического действия.
Все многообразие таких концепций можно сгруппировать в два основных подхода: социально-групповой и институциональный. В первом случае реальным субъектом политики так или иначе признается какая-либо социальная группа (малая или большая, элита или класс, нация, раса и пр.), во втором — предпочтение отдается формальным политическим институтам (парламентам, правительствам, партиям и т.п.). Однако возможны и иные основания для классификации субъектов политического процесса. Одна из них разработана американскими политологами Г. Алмондом и Г. Пауэллом. Разделяя первичных субъектов (агентов) политики по степени и форме групповой сплоченности и идентификации, они выделили четыре вида таких групп:
(1) аномические — спонтанно и эпизодически образующиеся группы (участники стихийных выступлений протеста, манифестаций, митингов и пр.);
(2) неассоциированные — объединения людей, не обладающие четкой формализованной структурой, но опирающиеся на персональные контакты и неформальные связи (корпоративные, элитарные, клановые группировки, объединившиеся ввиду понесенного ущерба потребители и обманутые вкладчики банков);
(3) институциональные — группы политически активных людей, образующиеся внутри действующих социально-политических институтов (в партиях, парламентах, армии, духовенстве, правительственной бюрократии и т.д.);
(4) ассоциированные — легальные союзы, добровольные ассоциации, имеющие формализованные структуру и членство, профессиональный исполнительный аппарат, четко артикулирующие свои интересы и требования (профсоюзы, объединения предпринимателей, женские, молодежные и прочие организации).
Достаточно интересной выглядит и построенная на несколько иных основаниях типология субъектов (акторов) политики американского политолога Д. Розенау. Не считая возможным пренебрегать индивидуальными усилиями в политике, Розенау различает два ее уровня: микро- и макрополитику. Субъектами первого уровня являются индивиды, на втором действуют большие общности людей.
Среди микроакторов политики, в свою очередь, выделяются три группы:
(1) рядовые граждане, принимающие участие в политике в рамках какой-либо большой общности, чье поведение направляется и контролируется мощными политическими организациями типа политических партий и движений;
(2) руководители политических организаций, профессионально занятые политической деятельностью, политические лидеры;
(3) частные или автономные политические микроакторы, которые в состоянии предпринимать самостоятельные политические действия независимо от организационных усилий политических партий и движений.
Второй (макрополитический) уровень включает в себя уже пять разновидностей субъектов политики:
(1) государства;
(2) подгруппы больших общностей (государственная бюрократия, например);
(3) международные организации (ООН, НАТО);
(4) неуправляемая общественность (стихийные массовые выступления людей по экологическим, расовым, экономическим и прочим поводам);
(5) организованные массовые политические движения.
Любопытно, что автор классификации Д. Розенау считает исходной, первичной в политике все же деятельность индивидов (микроакторов). Объединяющая же и организующая роль макроакторов политики по отношению к усилиям индивидов, на его взгляд, только вторична.
Подобные типологии субъектов политики, характеризуя многообразие возможных источников политической активности, одновременно показывают и немалую сложность и дифференцированность еще одной составляющей политического процесса — политических интересов людей.
Политические интересы. Исходным пунктом политической активности людей являются соответствующие потребности. При этом политические потребности имеют изначально не столько индивидуальный, сколько групповой, общественный характер. Они порождаются, во-первых, необходимостью организации (регуляции) совместных действий людей для обеспечения материальных основ жизнедеятельности, а во-вторых, функционированием самих политических институтов. С развитием же политической сферы все больший вес приобретают и индивидуальные политические потребности — в защите своих прав и свобод, личного достоинства, имущества и пр.
Однако потребности сами по себе в состоянии лишь «включить» поисковую активность человека, в которой должны быть найдены конкретные пути, средства, а значит, и способы удовлетворения потребностей (для каждой потребности существует множество способов ее удовлетворения.) Если найден способ удовлетворения потребности, это значит, что у человека сформировался некий «интерес».
Интерес вообще — это направленность человека (или социальной группы) на осуществление определенной цели, удовлетворяющей какие-то потребности.
Интерес политический — это направленность социальной группы или индивида на завоевание подобающих им позиций в системе политической власти. Способами достижения такой цели выступают различные формы участия в политической деятельности государства, политических партий, общественных организаций и т.д.
Политический интерес — феномен по преимуществу объективный, так как обусловливается он независимыми от сознания людей характеристиками социальных групп — их размерами, местом в системе общественного разделения труда, средой обитания, наличием конкурирующих групп и пр. Однако объективность политического интереса вовсе не равнозначна его очевидности. Иначе говоря, чтобы превратиться в актуальный мотив политической деятельности, интерес должен быть осознан. А это уже — область человеческой субъективности, где возможны различные осложнения.
Например, нередко возникают ситуации, когда политический интерес какой-нибудь группы истолковывается ею неадекватно. В смутные времена социально-экономических кризисов какая-либо национальная группа частенько соблазняется возможностью обвинить во всех мыслимых грехах другую этносоциальную категорию людей, тем самым пытаясь вытолкнуть ее из сферы политической конкуренции и повысить свой собственный политический вес. (Так, в политически неустойчивых режимах периодически оживляются антисемитизм, ксенофобия, национальный или региональный сепаратизм и пр.).
Нередки также случаи завышенных ожиданий от реализации политических интересов в конкретной форме. Когда, к примеру, от установления демократии ждут немедленного повышения материального благополучия, решения экологических и вообще чуть ли не всех социальных проблем. А если этого не происходит, то демократические ценности объявляются мнимыми и начинается поиск другой формы выражения политических интересов — через авторитаризм, прошлые политические традиции и т.п. А ведь демократия — это «всего лишь» способ политической организации общества, и ничего более. Связь между демократическим политическим режимом и процветающей экономикой носит далеко не однозначный характер.