Полька и Аполлинария
Шрифт:
Последний кусочек масла крутился по дну, разбрызгивая скворчащие капли. Сосиски на глазах подрумянивались. Игорь гонял их по сковородке и глотал слюни.
–Что это? – Натка ткнула пальцем в плиту.
–Ты газовую плиту не видела? – удивился Игорь. – У вас в Сосновке электрические?
Рыжий раздраженно фыркнул и отвернулся. Малышка возбужденно воскликнула:
–Нет, вот это, розовенькое? Это такая маленькая колбаска?
–Точно. Это колбаскины детки,
–Нет.
Наташины щечки раскраснелись, глаза горели, Игорь только сейчас заметил, что они голубые, не черные, как показалось на улице.
–Значит, сейчас попробуешь, – добродушно пробормотал Игорь. – Они ничуть не хуже колбасы.
Он разбил яйца. Наташа задумчиво сказала:
–Колбасу я когда-то ела. Только вот не помню, когда… – Она обернулась к брату и звонко спросила: – А ты помнишь?
Игорь с любопытством покосился на гостя. Рыжий отчаянно покраснел и замотал головой, не говоря ни «да», ни «нет».
Наташа увлеченно наблюдала, как яйца теряют прозрачность и покрываются белой пленкой. Игорь резал хлеб и наливал чай. Подумав, разломал оставшиеся бублики на четыре части. Налил в выщербленную вазочку малиновое варенье. Переставил восторженно пискнувшую Наташу к раковине вместе с табуреткой и весело спросил, открывая кран:
–Ната-Наталья, а руки ты сама мыть умеешь?
–Конечно, – малышка потянулась за мылом. – Я почти взрослая.
–Да ты что? И когда ж наступает эта самая взрослость у провинциальных барышень? В два года, в два с половиной?
–Мне почти четыре, – гордо сообщила Наташа, старательно намыливая ладошки.
Игорь вопросительно посмотрел на мальчишку, тот неохотно кивнул.
Игорь судорожно сглотнул: племяннице Сашки Карелина на днях исполнилось четыре, она на целую голову выше этого несчастного ребенка и тяжелее раза в три.
Игорь подарил ей огромную фарфоровую куклу, умеющую ходить и петь песенку: «К сожаленью, день рожденья…». Он подбрасывал именинницу к потолку, Ленка восторженно визжала и требовала «еще». Сашкина племянница чаще смеялась, чем говорила, Игорь и не помнил ее такой… серьезной.
–Правда, уже большая, – осипшим голосом согласился Игорь.
Он положил гостям по два яйца, а себе одно. Залил яичницу майонезом и напомнил Наташе, кивнув на бублики:
–Не забыла? Я два на улице умял и ряженку допил. Я практически сыт, так, за компанию сел, чтоб вы не скучали.
Игорь склонился над тарелкой, стараясь не смущать мальчишку. Гость и без того сравнялся цветом со своими веснушками, и руки у рыжего дрожали, он едва справлялся с вилкой.
Игорь мгновенно проглотил свою порцию и вскочил из-за стола:
–Ешьте. А я пойду ванну наберу для Натки-Натальи. И постели вам приготовлю, лады?
Наташа радостно засмеялась и закивала с набитым ртом, щечки у нее оказались перемазаны желтком, синие глаза сияли. Лица мальчишки Игорь не увидел, так низко опустил тот голову над своей тарелкой. Вилку он сжимал с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
Игорь вернулся минут через пятнадцать и порадовался своей догадливости: стол девственно чист. Только у его чайной чашки сиротливо лежала четвертинка бублика, о нем позаботились.
Наташа сладостно жмурилась, облизывая ложку из-под варенья, а вот ее братец спал. Спал прямо здесь, уронив рыжую кудрявую голову на кухонный стол.
«Класс! Вот это вляпался, – Игорь озадаченно поскреб затылок. – А как же купание младенцев?!»
***
Наташа заснула, едва голова коснулась подушки. Игорь осторожно прикрыл ее одеялом и подошел к бару. Залпом опрокинул рюмку коньяка и хрипло выругался: перед глазами все еще стояло жалкое худенькое тельце – одни ребра и позвоночник! – все покрытое свежими и застарелыми синяками.
Десятки, на любой вкус! Багровые, бледно-желтые, синие, в разводах и без, свежие и практически исчезнувшие. Даже на тощей шейке потрясенный Игорь заметил пятна от пальцев, будто девчушку пытались придушить или просто отшвырнули в сторону, не рассчитав силы. Словно цыпленка.
Малышка синяков и ссадин не замечала. Когда Игорь, аккуратно намыливая хрупкое тельце, ткнул дрожащим пальцем в огромный кровоподтек на бедре и спросил – «откуда он» – Наташа равнодушно сообщила:
–Я упала, – и утешила, заметив, как Игорь побледнел. – Уже не болит, не бойся.
–Сама упала? – прохрипел Игорь, у него вдруг перехватило горло.
–Папа толкнул, – Наташа с интересом вертела в руках резинового утенка, найденного Игорем на хозяйских полках. – Я сама виновата, не успела спрятаться.
–Ты… чего не успела? – не поверил собственным ушам Игорь.
–Спрятаться, – и Наташа спокойно пояснила: – Когда папа пьяный приходит, я всегда прячусь. А тут не успела. На кухне была. Павка мне хлебушка дал, вот и зазевалась.
–Павка…
–Мой брат. Ты не думай, он хороший, он за меня всегда заступается. Только он с нами не пошел, он с мамой остался. Маму нельзя одну бросать, папа ей, знаешь, как голову сильно разбил? А нас Павка сам выгнал. Сказал – везде лучше, чем дома. И лето сейчас, на улице совсем не холодно.