Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
Распрощавшись со своей информаторшей, опер тем же запутанным маршрутом отправился на подземный паркинг и только потом прошагал вдоль дорожки к боковому выходу. При его появлении кусты не шелохнулись, но он чувствовал кожей, что преследователь затаился за черными прутьями с пожухлыми листьями и не сводит с него взгляда. Расслабленной походкой Гуров прошел по дорожке, толкнул тяжелую калитку и нырнул через несколько метров асфальтированной тропинки в арку. До этого он шел специально медленно и вразвалку, изображая усталого человека, которого заставили идти после рабочего дня в магазин за хлебом или на обязательную прогулку с собакой. Вот он бредет неохотно,
Рука нащупала в темноте что-то тяжелое, кажется обломок кирпича или плоский камень. В это время в тоннеле раздалось учащенное дыхание и быстрые шаги. Его наблюдатель бежал со всех ног, потеряв объект из виду. Бросок! Кусок кирпича полетел вперед в черноту и с глухим стуком ударил бегуна по ногам. Тот с грохотом обрушился на землю, Гуров тотчас же прыгнул вперед из своего укрытия, в несколько шагов настиг лежащего и придавил фигуру коленом. Одной рукой он сделал кольцо вокруг шеи для захвата. Резкий прием совсем обездвижил длинное тело на земле, лишь из-под рукава куртки заблеял высокий голос:
– Что вы делаете? Отпустите меня!
В шоке Лев расслабил захват и отшатнулся в сторону:
– Марина? Зачем вы шли за…
Договорить он не успел, женщина вдруг вскочила на ноги и резво кинулась к противоположному концу прохода. Лев ухватил кирпич, запустил его по низу опять, словно снаряд. От удара Исаева вновь потеряла равновесие и грохнулась на колени, встала на четвереньки и поползла сноровисто в спасительные кусты вдоль забора. Треск, и худая фигура исчезла среди зарослей. Только укрытие было слишком жидким, чтобы скрыть высокую Стрекозу. Ее спина и голова то и дело выныривали среди веток. Опер бросился напролом, отдирая от себя цепляющиеся короткими отростками ветки. Женщина же уже выкатилась кубарем с края живой изгороди и неожиданно ринулась прямо на дорогу под мчащиеся по асфальту автомобили.
– Помогите! Убивают!
Машины с нервным гудением огибали мечущуюся в сумраке фигуру. Лев попытался сделать шаг и тут же отскочил назад, чтобы не угодить под несущийся на всей скорости джип. Из окна в его сторону полетела брань водителя. Теперь каждый пытался втиснуться в поток, Стрекоза на разделительном островке, а Гуров через полосу от нее. Они то делали шаг, то отпрыгивали в сторону, снова неуверенно топтались на месте, не решаясь рискнуть и попытаться проскочить между машинами. Лев видел, что на другой стороне начинается густая застройка из пятиэтажек, среди которых женщина сможет скрыться, спрятаться от него. И он решился – сложил руки рупором и выкрикнул:
– Стрекоза, постой! Я только поговорить! Обещаю, что не трону!
Но его слова возымели обратный эффект, женщина под визг тормозов и скрип шин бросилась напролом по дороге в темноту района. Оперу пришлось тоже выпрыгнуть на асфальт, увернуться от капота машины, получить болезненный тычок фарами в бедро и рухнуть на островок, где только что нервно металась пожилая женщина. Несколько автомобилей, которые столкнулись из-за выбежавшей на дорогу Исаевой, сгрудились посередине ленты из асфальта, остановив поток. Водители с криком вываливались со своих мест, указывая на удаляющуюся черную фигуру:
– Сумасшедшая какая-то выскочила прямо на дорогу!
– Она мне под колеса прыгнула! Вы видели?! Видели?!
– Держи ее! Полиция!
Лев перебежал дорогу и кинулся со всех ног за беглянкой, которая нырнула в скопление из металлических домиков-гаражей. Она уже изнемогала от усталости, бежала еле-еле, шатаясь во все стороны на каблуках. Гурову понадобилось лишь сделать пару прыжков, чтобы схватить беглянку за руку, а та вдруг принялась громко, в голос, рыдать:
– За что вы так со мной? Что я сделала? За что вы меня избиваете? Отпустите, мне больно! Больно! Рука! Нога, нога, не могу наступить! Вы ее сломали мне!
От ее притворного возмущения и наигранности Гурова, словно молнией, ударило злостью. Он подхватил женщину поперек тела и потащил обратно через дорогу в сторону своего автомобиля. Правда, теперь он воспользовался пешеходным переходом в сотне метров от места аварии, что устроила Стрекоза. Та слабо трепыхалась в его руках и кричала:
– Помогите, помогите, люди! Насилуют! Отпустите! Мне больно!
Но на темных улицах уже почти не было прохожих, а неясные фигуры вдалеке предпочли испариться, услышав крики о помощи. Разозленные автомобилисты разбирались со своими повреждениями и не обратили внимания на странную парочку.
Лев открыл дверь в салон, усадил рывком свою пленницу. Сам обошел машину с другой стороны и тоже уселся на пассажирское заднее сиденье рядом с растрепанной женщиной. Исаева задергалась и снова принялась верещать высоким голосом:
– Убивают! Помогите! Похитили!
Опер выдохнул, сжал зубы, чтобы успокоиться. Дамочка действовала ему на нервы своей наигранной истерикой. Он вытащил из кармана фотографию, сунул Исаевой прямо в руки:
– Это подарок от Мадам.
Ту будто выключили из розетки, все тело обмякло бессильным мешком, голос упал до испуганного шепота:
– С того света? Она… она теперь привидение?
Гуров хмыкнул, он и забыл совсем, что официально Носова Екатерина считается мертвой вот уже больше пяти лет как. Слухи о ее смерти, видимо, дошли и до бывшей работницы гарема элитной сутенерши. Исаева внезапно забормотала как в бреду:
– Они преследуют меня, они преследуют. Мертвые кругом! Нет, нет, они хотят меня забрать! Не дайте им меня забрать! – Она вдруг упала в узкий проем между сиденьями и прижалась головой к колену опера. – Прошу, умоляю, не забирайте меня к мертвым! Я хочу жить, я хочу жить, я все грехи замолю!
У Льва мгновенно созрела в голове мысль, как же узнать правду об отношениях Исаевой с вдовцом. Он, не меняя выражения лица, кивнул согласно, лишь медленно убрал колено подальше от трясущихся в приступе рыданий кудряшек:
– Покайся, расскажи о грехах, как стариков в могилу сводила, и будет тебе прощение.
Заплаканная, с размазанной косметикой, Марина подняла голову и торопливо зашептала:
– Все расскажу, все! Только к мертвецам не забирай, прошу. Они окружили меня! Мадам, жена старика, они все мертвые, в этот мир за мной вернулись, хотят с собой забрать. Ненавидят меня. Мадам простить не может историю с замужеством, завидовала всегда моей красоте, а Лидия эта мужа своего приревновала ко мне. С того света явилась, лишь бы его от меня отогнать. Не дала стать хозяйкой в ее доме.