Полковник Гуров. Компиляция (сборник)

Макеев Алексей Викторович

– Мне кажется, вам сейчас всякая мелочь важна, особенно такая, которую человек скрывает. Если кто-то добирается от поселка до виллы быстрее, чем на своих двоих, причем тайно, – это может оказаться важно.

– Да, ты правильно рассудил, – согласился сыщик. – Хорошо, а какой второй случай?

– Второй произошел как раз перед тем, как Петра убили, дня за два перед этим. Но это и не случай даже, а так, пустяк. Я о нем и забыл даже. Только потом, уже когда Петра убили, а затем и Настю, вспомнил.

– Ладно, рассказывай свой пустяк. А я уж решу, пустяк это или нет, – сказал Гуров.

– Дело было вечером, уже почти ночью, –

начал рассказывать водитель. – Я как раз сходил к морю, искупался. Там, кроме меня, помню, еще Татьяна плавала, мы с ней парой слов перекинулись… Потом я оделся, поднялся в парк. Чувствую – нет, недостаточно нагрузился, надо еще.

– Нагрузился? – не понял его Гуров. – Выпил, что ли?

– Да вы что? Какой там «выпил»! Организм не нагрузил, тренироваться еще хотелось. Если перед сном не устану как следует, сплю плохо. И вот я решил немного пробежаться. Переодеваться мне не надо было, одет как раз по-спортивному, так что я просто забежал в сторожку, сказал Борису, чтобы калитку открыл – хочу, мол, по дороге пару километров пробежать. А он мне отвечает: «А она открыта. Как раз недавно шеф подходил, велел открыть. Ему, как тебе, погулять захотелось». Ну, я немного удивился – Егор Борисович у нас спортом не увлекается, а погулять и в парке можно, но решил, что это не мое дело. Выбежал за ворота, миновал поворот, одолел длинный отрезок, который после поворота, и вдруг слышу, что в лесу, в стороне от дороги, разговаривают два человека. Причем один голос я сразу узнал – это Кривулин говорил, а второй вначале не узнал, тем более что тот, второй, говорил мало. В основном слышался голос Кривулина – он давал какие-то указания.

– Какие указания? О чем?

– Я разобрал только слова «после одиннадцати, но обязательно раньше двенадцати». И тут он меня заметил и сразу умолк.

– Кто, Кривулин?

– Ну да.

– И как ты затем поступил?

– Я как раз пробегал то место, где они стояли. Помню, я еще колебался: остановиться или нет? А потом думаю: зачем? У хозяина свои дела, у меня свои. Он кому-то назначил тайную встречу, ну и что? Мало ли какие тайны у человека могут быть? И потом, если остановлюсь, вроде покажу, что я их слышал, а так – неизвестно, слышал я чего или нет. В общем, я пробежал мимо.

– И тебя не окликнули?

– Нет.

– А дальше что?

– Дальше… Пробежал еще пару километров, чувствую – хватит, на ночь глядя достаточно, и повернул обратно. Когда приближался к тому самому месту, скорость немного снизил. Думаю, может, на этот раз окликнет или я его догоню и дам понять, что слышал часть его разговора. Ну, чтобы никаких недомолвок не было. Но нет, не догнал. Когда я вернулся, Егор Борисович уже на вилле был.

– И он тебя ни о чем не спросил?

– Нет, не спросил. Ни в этот день, ни позже.

– Хорошо. Теперь скажи, кто был тот, второй. Ты же сказал, что ты его голос только вначале не узнал. А когда?

– Это я уже потом, когда спать ложился, вдруг понял, кто был второй, который с хозяином разговаривал. Глухой такой голос, и выговор характерный. Странно, что я сразу не понял…

– Ладно, хватит темнить! – рассердился Гуров. – Кто это был?

– Вторым был наш егерь, Эльдар Муртазин, – ответил водитель.

Глава 20

Некоторое время Гуров молчал, обдумывая услышанное. Затем спросил:

– Ты уверен? Это был точно он?

– Ну, я же говорю – выговор характерный, никто из наших так не говорит.

– А как ты думаешь, они с Кривулиным тебя заметили?

– Наверняка. Это с дороги внутрь леса не заглянешь, а оттуда дорогу, я думаю, хорошо видно. Скорее всего, заметили.

– Но тебе ничего не сказали?

– Нет, – покачал головой Жилкин.

– Хорошо, а почему ты мне рассказал этот эпизод? Чем он, по-твоему, важен?

– Сначала я думал, что он совсем неважен, – признался водитель. – На другой день я об этом разговоре вообще забыл. И потом, когда Петра убили, не вспомнил. Но когда вы меня и других начали спрашивать: «Что ты делал с одиннадцати до двенадцати?» – я понял, что это то самое время, когда произошло убийство. И тут меня словно по голове стукнули: да ведь я уже слышал об этом времени! Слышал, как говорили: «После одиннадцати, но обязательно раньше двенадцати». Тогда я и вспомнил про этот разговор.

– Но ни Кривулину, ни Муртазину ничего говорить не стал?

– Нет, не стал, – ответил водитель. – А что бы я им сказал? «Я тут слышал какой-то странный разговор. Это вы случайно не об убийстве договаривались?» Я и вам-то сомневался, надо ли об этом рассказывать. Может, люди договаривались на охоту идти? Может, с одиннадцати до двенадцати – это про дневное время речь шла, а вовсе не про ночное? А если даже и про ночное, что с того? Они и ночью на охоту ходят…

– А потом все же решил, что надо рассказать, но тут тебя остановили твои «понятия»… – кивнул Гуров. – Понимаю… Ладно, хорошо, что ты все же решился. За это спасибо.

– Что, пригодится вам мой рассказ? – спросил водитель.

– Наверное, да. Буду думать, как его связать со всем остальным.

Жилкин вышел, а Гуров, обдумывая услышанное, закончил осмотр комнаты секретаря, закрыл ее и направился в гостевую комнату, где ему предстояло провести ночь. И тут зазвонил телефон. Гуров взглянул на номер – звонил капитан Синичкин.

– Да, я слушаю! – отозвался он.

– Лев Иванович, у меня важные новости! – раздался в ответ взволнованный голос капитана. – Во-первых, я тщательно проверил алиби Кривулина. Поговорил и с администратором, и с директором гостиницы, и с ночным портье, и с постояльцами. Получается, что наш магнат имел возможность незаметно скрыться из отеля, а потом вернуться. Так что его алиби очень шаткое.

– Давай рассказывай подробнее! – предложил Гуров.

– Я осмотрел номер, в котором он ночевал, и изнутри, и снаружи. Номер «люкс», в нем две комнаты, кухня, ванная – все как положено. Перед обеими комнатами тянется балкон. А с него вниз, на первый этаж, ведет пожарная лестница. Ею очень просто воспользоваться. Ну, а с первого этажа можно просто спрыгнуть на землю.

– А куда выходит балкон – на парадную сторону или куда-нибудь во двор? – спросил Гуров.

– Ни туда и ни туда, он выходит на боковую улицу. Днем по ней ходят на автостоянку, а ночью обычно там пусто. Но мало этого! Такая же пожарная лестница есть и на кухне, и вот она точно выходит во двор. Я проверил обе лестницы и обнаружил, что той лестницей, что на кухне, недавно пользовались – на ступеньках имеются крохотные частицы земли. Я послал в гостиницу нашего криминалиста, чтобы он взял образцы. Если на туфлях, в которых в ту ночь был Кривулин, мы обнаружим те же частицы, его алиби рухнет.