Полковник Русь – 2

Левшинов Андрей

– Пойдём, – и, повернувшись, зашагала в лес. Полковник оторопел, но это была для него хорошая новость. «Вряд ли его ведут к костру, чтобы поджарить. Скорее всего, с ним хотят поговорить, и разговор будет со старшим. Так что одна проблема решилась сама, – раздумывал полковник. – Осталось разобраться со второй – попросту выжить».

Полковник шёл за чудовищем и скоро начал замечать, как меняется лес. Подлесок стал постепенно редеть, встречающиеся по пути сосны уменьшались по высоте, но становились кудрявее. От ходьбы, а скорее от окружающего тепла, полковнику стало жарко, и он снял куртку. Русь не оглядывался, он понимал, что окружающие перемены свидетельствуют об изменении в сознании,

соприкасающимся с другим эгрегором. «Я вхожу в их мир и их законы, – начал по привычке бубнить в своей голове полковник, – надо постараться не потерять себя. Как они будут действовать? Чтобы прикончить меня достаточно одного моего провожатого, значит, будет разговор. Что они захотят выяснить? Будут пытать? Самоликвидироваться я всегда успею, – тут он непроизвольно нащупал рукоять ножа на ремне, – надо попытаться стать их партнёром, использовать в своей игре. Только вот правил этой игры я ещё сам не знаю, как и расположение фигур на доске. Да и шахматы ли это вообще?»

От этих размышлений полковнику становилось неуютно, хотя глазам следовало бы радоваться. Уже давно полковник перестал отводить ветки от разгорячённого лица. Да и паутина больше не попадала на глаза. Трава значительно поредела, а почва стала более каменистой. Взмокшая от пота футболка липла к телу, в ботинках жаром горели ноги. Шум леса тоже изменился. Полковник явственно различил трели цикад, а тёплый порыв ветра принёс аромат цветущих сосен и запахи юга.

«Ещё бы, – раздумывал полковник, пробираясь за молчаливой громадиной уже между небольшими выступами скал, – их стая любит тепло, а против такого мощнейшего эмоционального желания законы здешнего мира ничего сделать не могут. Мир выстраивается под их мысли, оставляя по-прежнему только течение времени. Надо попробовать создать хотя бы частичку своей реальности, так сказать, посмотреть, не бессилен ли я здесь ментально? Физически мне их точно не одолеть, а вот мысленно?»

Тут же справа за приземистым колючим кустом на задние лапы встал заяц. Через мгновение шедший впереди зверюга уловил новый запах и повернул голову. Заяц стремительно прыгнул в сторону, а следующий прыжок скрыл его за чередой серых камней, раскиданных в ярко-зелёной траве возле невысокого кряжа. Зверюга, ни на мгновение не останавливая своего движения вперёд, шумно выдохнул воздух и снова уставился перед собой. Полковник довольно хмыкнул, правда, беззвучно, и, соблюдая дистанцию, продолжил следовать за широкой мускулистой спиной.

Вокруг старых толстых деревьев валялись ржавые кучи сухих прошлогодних листьев, задевая которые, полковник издавал ботинками скрежещущий звук. На удивление зверюга шагала бесшумно, словно парила над землёй. Так они шли довольно долго, и в голову полковника начали приходить мысли, что всё это ему может казаться, а идущая впереди зверюга, цикады, лес и виднеющиеся вдалеке горы – плод воспалённой фантазии. В самом деле, на фоне усталости от всего пережитого, может привидеться и не такое. Полковник ущипнул себя за кисть и поморщился. Больно, значит, конвоирование из северного леса в неведомые южные края – не выдумка.

Вдруг зверь остановился и, чуть оглянувшись в сторону полковника, рыкнул:

– Пришли.

За широкой спиной полковник вначале ничего не разглядел. Он прошёл вперёд, обходя своего провожатого, ощутил мускусный запах пота, потом вышел на край лесной поляны. По её краям росли каштаны и кудрявые сосны, а прямо напротив, на скалистых выемках расположилась ватага зверолюдей. Их было не меньше пятидесяти, они сидели в расслабленных позах, но у всех глаза были устремлены на полковника. В центре этой угрожающей животной группы восседал на большом плоском камне самый крупный из всех мохнатых громил.

«Вожак», – подумал

полковник и не ошибся, так как тот, чуть откинув голову, заговорил.

– Подойди, – великан был немногословен. Он обладал мрачной физиономией и, если бы пару раз пройти бритвой по его щекам и подбородку, вполне мог сойти за серийного убийцу из голливудских боевиков. Широкие, густые брови, маслянистые чёрные волосы, облепляющие угловатый череп, вполне подходили угрюмому выражению глаз и низкому хриплому голосу.

– Ты пришёл в наш мир. Расскажи о себе, – предложил вожак.

– Меня зовут Русь. Я давно хотел узнать, как устроен мир и кто в нём главный. Поиски привели сюда, а тот парень привёл к вам. Мне говорили, что этот мир ничей, что-то вроде зала ожидания на вокзале. Так ли это?

Чёрные глаза вожака смотрели на полковника из-под кустистых бровей недоверчиво и с неприязнью. Однако полковник выдержал взгляд вершителя своей судьбы в эти минуты без смущения. У него в запасе были козыри, а реагировать на взгляды – это удел женщин. Полковник спокойно стоял и готовился выслушать ответ. Психологически он уже выиграл, задал вопрос. А тут как в школе: кто задаёт вопросы, тот и учитель.

– Здесь главный я, считай этот мир моим. Тот мир, откуда ты пришёл, тоже подчиняется мне. Если тебе интересно устройство мира, то знай – мир справедлив, я только поддерживаю его баланс.

Глубокомысленные изречения, выдаваемые зверюгой, могли сбить с толку какого-нибудь кабинетного профессора-филолога, но полковнику было не до сантиментов. Он повидал всякого, а уж притворства и лжи – больше любого следователя или адвоката. Полковник коротко продолжил инициативу, раз уж зверюга пошла у него на поводу.

– Поясни.

– Ты знаешь, как устроены люди, они мало чем отличаются от нас. Если они считают себя взрослыми и разумными – это их выбор, их решение. Мы подбрасываем им идеи, они с ними соглашаются. Тут полковник счёл возможным перебить вожака, в основном, с целью проверки устойчивости своей психоэнергетической позиции в создавшейся матрице.

– Идеи вы вкладываете в речи политиков, человечество тут ни при чём.

Зверюга повелась на уловку полковника и продолжила объяснять.

– Да, в жилах ваших политиков течёт и наша кровь. А уж головы почти доверху заполнены нашими идеями. Людские массы – это субстрат, рабочая сила, которую мы направляем по нашей воле. Ты пришёл сюда через Дин-Гир, Рашид построил его так заковыристо, что мы можем использовать его в своих нуждах только на одну десятую часть. Тут мы ничего поделать не можем, законы справедливости мира говорят: «Да будет так». Но нам необходимо много ворот для полного захвата власти на земле. Что мы для этого сделали? Использовали склонность людей к наживе. Мы предложили Бушу иракскую нефть, и в 2003 США и их союзники вторглись в Ирак. Для общественного мнения подбросили «утку» о наличии в Ираке химического оружия. Лживому обществу ложь по нраву. Наживку захватили те и другие. Но настоящая цель вторжения была в захвате «Звёздных врат» – универсального пространственно-временного портала под Багдадом. Американский спецназ, который что-то просёк, мы уничтожили, через генералов выстроили вокруг «Звёздных врат» зону отчуждения и вот по сей день используем этот портал для переброски грузов. А как там решаются вопросы жизни семей, сколько погибло людей – пусть решают сами люди. Мы использовали их склонности к насилию и наживе. И, заметь, Русь, мы, – тут он повёл глазами вокруг себя по своим соплеменникам, – убили только двенадцать спецназовцев, воинов. Мы, – вожак опять сделал ударение на слове «мы», – мирных жителей не убивали. То, что мы сделали и делаем – справедливо.