Полковник Русь
Шрифт:
Русь покинул «рио», бодро спустился под землю на станции метро «Золотые ворота» и сел в ближайший поезд. Половина удачи была с ним, другая половина начинала жечь всё левое плечо.
Русь знал, что такое боль от пулевого ранения. Когда адреналиновые резервы организма заканчиваются, приходят два бравых молодца с острыми молотками и начинают часто, что есть силы, дубасить в место ранения. Эти два парня не знают пощады и орудуют своими молотками как заведённые. Никакие гримасы и заговоры не отвлекают их от бешеной работы. Это может длиться минуту, а иногда все пятнадцать. Когда от их ударов начинает слышаться эхо – это предвестник, что скоро на их место придут другие два парня, тоже очень здоровые, но медлительные, и молотки у них уже тупые как кувалды. Эти бьют сильно, но с
Поднявшись наверх, Русь огляделся и зашагал к освещённому дому в середине улицы. Парни с кувалдами у раны успели куда-то уйти, не забыв насыпать в неё соли и установить тяжёлую бетонную плиту. Это было уже терпимо. Русь поднялся на второй этаж, открыл дверь с кодовым замком, снял кепку и направился в ванную комнату. Сняв одежду, он промыл рану спиртом, заклеил приготовленным пластырем, сполоснулся и замертво рухнул на диван, не забыв накрыться пледом. «Сейчас самое главное – восстановиться», – была последняя мысль полковника в этот день.
Возвращение
Через четыре часа Русь открыл глаза. Едва светящиеся стрелки наручных часов показывали два ночи. Русь привык просыпаться, как зверь, от внутренних толчков, сразу переходя в боевой режим. Во сколько он лёг спать, сколько времени провёл во сне – уже десятки лет не имело для него значения. Глаза открылись – значит организм восстановился. С ранением это не сто процентов, но достаточно, чтобы действовать.
Окна были зашторены, а в квартире царила абсолютная темнота, поэтому Русь встал и на ощупь добрался до ближайшей стены, чтобы найти выключатель. На потолке вспыхнула люстра, Русь подошёл к столу, зажёг лампу, погасил верхний свет и направился в ванную. Пока тёплые струи душа снимали напряжение с тела, он смотрел на запотевшее, в каплях стекло душевой кабины и старался кое-что прогнать из головы, чтобы можно было спокойно и трезво обдумать предстоящее. Правда, то, от чего Русь хотел избавиться, засело там основательно: сцена стычки в квартире Чернявого и обездвиженная страховщица у него на руках, между прочим выпустившая в него несколько пуль, одна из которых прошила его насквозь.
«Чем ты не пенсионер? – сам себе говорил Русь. – Раз до такой степени впечатлительный, значит, ты уже законченный пенсионер». Но эти слова погоды не делают, и он снова перевёл взгляд из недр своей памяти на капли. Кабина полностью запотела, так что пространство ванной заполнилось мглой. «Будь здоров! – бормотал Русь. – И нечего тебе хорохориться. Счастье твоё, что пуля прошла навылет. А если бы выше и правее, то беседовал бы я сам с собой на небесах. Ещё хорошо, что американскую разведку Волхвы не тренируют, элитой занимаются потомки египетских жрецов да инфернальный мир, а бойцы – это улучшенная версия ММА [3] – руки, ноги, борьба плюс оружие. Но лучше всё же держаться поскромнее». Последнее относилось к нему самому – Русю, полковнику воинства Братства Волхвов.
3
ММА (Mixed Martial Arts) – смешанные боевые искусства.
От этих мыслей настроение Руся не изменилось, потому что решение он принял, как только открыл глаза. К этому он тоже привык. К мгновенному принятию решений. Благодаря долгим тренировкам планирование стало осуществляться в мыслительном центре – разуме, причём быстро и чётко. Вся остальная болтовня в голове – это лирика, поднятые ментальной энергией всполохи эмоций, озвученные засевшими с детства в памяти штампами.
В считанные минуты в мозгу Руся всё же пробуждается кое-что связанное с конкретикой предстоящих действий. «А вдруг они не сняли наблюдение? Остались в "засвеченной" квартире?» – постукивали вопросы в голове. Нет. Зная, как работают американцы, и доверяя своему наитию, Русь закончил с водными процедурами и вышел из кабины.
Конспиративная квартира отличается от обычной тем, что в ней есть всё необходимое для выполнения разных операций. Оружие, документы, деньги и медикаменты. Зашив на себе входное отверстие от пули и «зашпаклевав» выходное антисептиком с бинтом и пластырем, Русь надел новую футболку, куртку и вышел на улицу.
Полковник выглядел вполне прилично, так что поймать машину на хорошо освещённой улице не составило особого труда. В одной руке он держал букетик из трёх роз, заботливо оставленных в вазе на столике конспиративной квартиры. Напоминая внешне загулявшего муженька, Русь попросил отвезти его на Большую Житомирскую. Усевшись на сиденье, он наблюдал, как машина пересекает смутные тени от фонарей и рекламных растяжек, успокаивался всё больше и опять был готов ко всему.
Уже через десять минут Русь вышел из автомобиля и зашагал в сторону дома, где несколько часов назад он неудачно «побеседовал» с Чернявым и Капитаном Америкой. Здание с внутренним двором и сводчатой аркой ничем не выделялось из ряда добротных построек начала двадцатого века. Тени от старых каштанов скрывали нарядный фасад, вокруг ни души.
Дело рискованное. Почти в той же мере, как поступок Руся вчерашним вечером. С той лишь разницей, что риска сейчас больше. Вчера была возможность ждать, следить, наблюдать. Сегодня такой возможности нет. У Руся были конкретные вопросы, у Чернявого – конкретные ответы. И один маленький шанс, одна небольшая надежда, что после «засветки» квартиры в эту ночь в ней останется Чернявый. Кто он? Кто ещё работает в группе? Какова роль Капитана? Это станет ясно после того, как Русь поговорит с Чернявым. Он должен это сделать.
Прошмыгнув через арку во двор, Русь быстро огляделся. Здесь всё по-прежнему, только чернее и невнятнее. Фонарей во дворе не было, во всех окнах отражалась ночь. Уверенно и не спеша Русь проделал путь по стене к заветному окну. Оно было по-прежнему открыто. Не обращая внимания на боль, Русь бесшумно скользнул внутрь и прислушался. В квартире было абсолютно тихо, лишь через приоткрытое окно доносился шорох листьев.
Выждав десяток секунд в полнейшей тишине, Русь нажал на ручку двери, ведущей в гостиную. Дверь открылась. Гостиная тонула во мраке. Тишина, не слышно дыхания. Вынув из кармана фонарик размером с зажигалку, Русь узким лучом обвёл вокруг. Его надежда сбылась, но лишь наполовину. В двух шагах от него на ковре лежал Чернявый, руки которого были по-прежнему связаны ремнём за спиной. Разница лишь в том, что сейчас в затылке у него чернела дыра, а ковёр вокруг пропитался кровью.
Что-либо искать в квартире было бесполезно. Русь непроизвольно вдохнул запах крови и бесшумно пошёл обратно к окну.
София
Уже полчаса Русь изображал из себя богатого бездельника. В приютившей полковника квартире, как уже упоминалось, было всё, нашлись накладная бородка и усы, шорты, белая рубаха, рюкзак и кроссовки Nike. Облачившись в этот туристический наряд, он стал похож на американского туриста, а если точнее – на гостя из солнечной Калифорнии с ослепительной улыбкой, доставшейся ему, в отличие от калифорнийцев, не от стоматолога, а от природы.
Неспешно добравшись до Софии, Русь сел на скамеечку в стороне под липами и стал ждать. Перед этим пришлось раскошелиться на последний айфон, чтобы сейчас крутить его в руках и тупо тыкать в него пальцем.
На площади перед храмом останавливалось много автобусов, которые выгружали из своих недр весело галдящих туристов. «Китайцы, опять китайцы, какие-то европейцы», – шептал про себя Русь, прислушиваясь к их гомону. Наконец из очередного лайнера на колёсах высыпали рослые мужчины и женщины, многие из них были до неприличия толсты. Они собрались толпой и потом потянулись вслед за гидом к храму. Русь встал и не спеша примкнул к группе. Он свободно говорил по-английски, владел и американским произношением, так что быстро освоился среди своих новых знакомых. Никто из американцев не обратил внимания на ещё одного своего соотечественника, который на поверхностный взгляд ничем не отличался от них.