Полковнику нигде…
Шрифт:
— Да я его простой стрелой сниму! — предложил он. Самоуверенность солдата объяснялась глубоким невежеством.
— Ладно. С другой стороны только подползи, от нас подальше, — опыт научил сержанта не отвергать инициатив отчаянных добровольцев. Конечно, бесполезный груз, все равно долго не протянут, а риск — благородное дело, да заодно и обстановку проверят.
Тихо свистнувшая в прохладном сыром воздухе стрела была автоматически сожжена силовым полем, окружавшим державшегося рядом с полковником Цвирка. Насторожившийся шпион на всякий случай испепелил лучом бластера
Смайлс, внимательно следивший за неожиданными конкурентами, вжался в землю всей огромной безобразной тушей. После драки в лесу регуллианин казался ему самым опасным противником.
Оставшиеся немники опасливо переглянулись. Им предстояло сделать нелегкий выбор между расправой Верховного мага и гибелью от когтей чужеземных монстров. С приходом темноты отряд потихоньку начал таять: маги были далеко, а чудовища рядом. Бойцы, на свой страх и риск, расползлись по окрестным болотам на радость голодным упырям, которые начали собственную ночную охоту.
Когда совсем стемнело, путешественники решили развести костер. Не всем эта идея понравилась. Большинством в один голос — в поддержку костра высказался Аурел Бром — она была принята.
— Ну не понимаю я тяги землян к открытому огню! — тихо жаловался Лине профессор. — Это же опасно!
Услышав донесшийся справа хруст веток — смайлс неудачно заворочался в кустах, остатки зиртанского боевого отряда рванулись прочь к пущей радости осчастливленных вурдалаков. В засаде остался только старый сержант, который считал своим долгом защитить честь мундира — вручая ему деньги, Эсте-ван предупредил о страшной мести в случае измены.
— Еще немного прослежу, будет что доложить, в случае чего, — нашелся, казалось бы, приемлемый вариант.
Друзья сидели у костра. И вдруг Бром запел. Очень красиво, но не очень понятно, по-молдавски — обнаглевший кибер настроил лингвисты только на три языка, ссылаясь на нехватку мощностей.
Это были, так сказать, языки межнационального общения: единый планеты Ард, универсальная космолингва и, к вящему негодованию Цвирка и Аурела, почему-то русский.
— Ты не патриот! — громогласно обвинял кибера Цвирк, вспоминая о далеком Регуле.
— Да, я космополит! — охотно соглашалась его улучшенная копия.
— Но почему русский? Что это вообще такое? — не мог успокоиться шпион.
— Потому! — декларировал право на собственное мнение диссидент, питавший тайную слабость к Капитолине Николаевне. Она, единственная, держалась с ним вежливо, всегда обращалась только на «Вы». И даже иногда говорила «Милый».
— Милый Кибербарс, вы мне не поможете с Лагниром? — говорила учительница. И конечно, он охотно помогал, всегда.
Что касается профессора Ка-Пус-Тин Вада, его языковой вопрос вообще не волновал: все необходимые ему для общения языки он знал в совершенстве. Только иногда путал. Зиртанский и молдавский ученый выучил за два дня.
— Говорю, конечно, не очень бегло и правильно, но почти все понимаю, — скромничал профессор. С ним Аурел отводил душу.
У мага никаких проблем в общении тоже не возникало. Так что песню никто не переводил. Да хорошие песни обычно и не нуждаются в переводе.
Итак, Аурел пел. Простая грустная мелодия завораживала. Глубокий бархатный голос, певший старую любовную песню на незнакомом Азарис языке, повторял:
— Де че ну-мь вий? Де че ну-мь вий?
— Какая прелесть! — Лина, полузакрыв глаза, с удовольствием слушала. Она очень любила этот прекрасный романс. — И поет неплохо.
— О чем он спрашивает? — не сводя с лица полковника восторженных блестящих глаз, Азарис невежливо толкнула соседку в бок острым локтем. — Что это означает? Эти слова?
Отодвинувшись подальше, учительница перевела:
— Он спрашивает, где ты любимая? Почему ты ко мне не приходишь?
— Но я пришла! Я здесь! — Азарис повысила голос, не отрывая жадного взгляда от губ поющего.
— Он поет не о тебе.
— О ком? Я убъю ее! — в руках девушки вновь появился кинжал.
— Хочу обратно в школу! — утомленно подумала Капитолина Николаевна.
Обнаружив вдруг, что остался совсем один, без отряда, старый фаристардский сержант решительно потер выданное Эсте-Ваном кольцо магической связи и мгновенно перенесся в Зиртан. Он предпочел верной смерти объяснение с владыкой и магом.
Вслушиваясь в волшебные звуки, в растерянности замер затаившийся в кустах смайлс. Полуразумные животные планеты Йамут необычайно чувствительны к музыке и никогда не позволят себе убить хорошего певца.
Однако магическое заклятие требовало активных действий. Раздираемый противоречивыми устремлениями, смайлс замер на поляне, тупо мотая уродливой головой, как сломанная заводная игрушка. Огромное тело содрогалось. Смайлс видел один выход — телепортироваться. Немедленно. В Хиджистан. Произошел спонтанный перенос, и терзаемый наложенным заклятием зверь погрузился в глубокое болото, пытаясь изгнать из памяти прекрасную мелодию.
Песню Аурела услышали и дозорные. Музыкальные вкусы слушателей как всегда не совпали.
— Тоскливо он как-то воет. К чему бы это? Может, к дождю? — спросил напарника стоявший на страже Грыз.
— Ты не прав! Это грозный боевой клич! — резко возразил напряженно вслушивавшийся в пение Брома Цвирк. В их отношениях все еще чувствовался некоторый холодок.
— Ничего вы не понимаете в музыке, болваны! — подвел итог бессмысленному спору подошедший на смену Ай-Ван-Блэк-Ноу. — Хорошо поет мужик!
Глава четырнадцатая
И вечный бой
Разбуженный шумом, после ночного дежурства Аурел с трудом продрал глаза и, потягиваясь, вышел на опушку. Его заставил подняться не столько неясный гул, похожий на гудение огромного роя разъяренных пчел, сколько обостренное чувство ответственности за доверившихся ему недотеп, которое сплошь и рядом оказывалось надежнее любого будильника. Правда, несмотря ни на что, проснулся Бром самым последним.