Полководцы Украины: сражения и судьбы
Шрифт:
Карягин и Котляревский также прекрасно понимали, что время работает против них, и сделали попытку перехватить инициативу. Ночью Котляревский во главе роты егерей осуществил смелую вылазку из лагеря, результатом которой стало уничтожение трех персидских батарей. Однако хотя успех Котляревского почти полностью лишал персов артиллерии, но в целом это лишь немногим облегчило ситуацию отряда Карягина.
Положение крайне усугубилось, когда 27 июня к лагерю Карягина подошел Аббас-мирза с основными силами (в том числе сильной артиллерией) – таким образом, против менее 300 русских солдат с двумя пушками стояло около 15 тысяч персов. Аббас-мирза сразу же начал кавалерийскую атаку, которая сопровождалась сильным артиллерийским обстрелом русского лагеря. С огромным трудом, но штурм
Было очевидно, что оставшаяся от отряда горстка не выдержит следующей атаки и будет уничтожена. Не желая сдаваться, Котляревский предложил бросить обоз и неожиданной атакой ночью вырваться из лагеря (персы не сумели сделать кольцо окружения сплошным), быстрым маршем дойти до расположенной недалеко совсем небольшой крепости Шах-Булах (гарнизон которой составлял около полутора сотен) и овладеть ею штурмом.
Невероятно, но этот сумасшедший невероятный план сработал! Русский отряд в ночь на 28 мая сумел незаметно дойти почти до самых крепостных стен (лишь в самом конце маршрута он наткнулся на небольшой персидский отряд, атаку которого сумел отразить) и разбил не ожидавшие нападения силы противника на подступах к Шах-Булаху.
После этого, как и планировал Котляревский, русские штурмом взяли крепость, гарнизон которой был полностью захвачен врасплох и не смог оказать значительного сопротивления.
Таким образом, благодаря Котляревскому отряд был спасен, но уже через неделю в крепости, которую окружили силы Аббас-мирзы, закончилось продовольствие. Тогда майор предлагает Карягину новый план, который тот и принимает. По плану Котляревского отряд должен был скрытно выйти из Шах-Булаха, обойти персидские силы (которые из-за горного рельефа вновь не установили сплошной блокады) и, совершив 25-верстный переход, захватить такую же небольшую крепость Мухрат, в которой находились большие продовольственные запасы.
И на этот раз план Котляревского сработал. Ему удалось имитировать оставленными часовыми (они позднее сумели присоединиться к отряду) присутствие русских в Шах-Булахе и беспрепятственно совершить марш до Мухрата, который и был захвачен. Потери во время проведения операции составили одного убитого и одиннадцать раненых. Аббас-мирза предпринял попытку штурма Мухрата, но потерпел неудачу (в этом бою Котляревский получил новое ранение).
Отряд был спасен, и оставшиеся в живых его сто воинов соединились с подошедшими войсками Цицианова.
Цицианов так написал в своем рапорте Александру I о подвиге отряда Карягина: «…мужество и твердость отряда должны служить ясным доказательством, что сии воины достойны своего милосердного Государя».
Хотя награда Котляревскому за этот поход (перед которым меркнет даже подвиг трехсот спартанцев) была не слишком велика – орден Святого Владимира 4-й степени с бантом, но с этого времени его имя стало на Кавказе легендарным.
В августе 1804 г. князь Цицианов направляет Котляревского в Карабах для усмирения организованного персами бунта, с чем он успешно справляется почти без потерь. В ноябре ему поручается еще более серьезная операция. Котляревский должен был командовать авангардом отряда Цицианова, вышедшего в поход против Бакинского ханства. Поставленную ему задачу Котляревский выполнил, но взять тогда Баку не удалось из-за смерти Цицианова (он был предательски убит, когда приехал принимать ключи от крепости). Однако назвать этот поход полностью неудачным нельзя – его результатом стало добровольное присоединение к империи Ширванского ханства, правитель которого Мустафа-хан впоследствии стал личным другом Котляревского.
Вновь отличился Котляревский в 1806 г., когда 20-тысячная армия (16 тысяч конницы и 4 тысячи пехоты) Аббас-мирзы вторглась в Карабах. Котляревскому начальником отряда (численность которого составляла немногим более полутора тысяч) генерал-майором Небольсиным было поручено с командой егерей идти в авангарде, расчищая дорогу для главных сил. С полученным заданием он успешно справился и не допустил ни одного нападения на Небольсина.
Котляревский также прославился 13 июля в сражении у хонашинского дефилея,
После сражения у хонашинского дефилея Котляревский был произведен в подполковники. В следующем году он получает уже полковничьи эполеты и вскоре назначается начальником самостоятельного отряда в Карабахе, задачей которого было защитить край от вторжения персов.
В 1810 г. главнокомандующий в Грузии и на Кавказской линии генерал от кавалерии Александр Тормасов приказывает Небольсину занять пограничную крепость Мигри на левом берегу Аракса. Как было сказано в приказе командующего: «…прикажите немедленно занять Мигри и Гюней и делать около тех мест поиски над неприятелем, не давая ему отнюдь держаться на этой стороне Аракса. Не связываю ему рук переходить и за Араке, если представится возможность побить неприятеля».
Небольсин, в свою очередь, отдает соответствующий приказ Котляревскому, и тот выступает в поход с одним батальоном егерей (к которым присоединился небольшой конный отряд карабахцев).
Тормасов, ставя подобную задачу, считал, что на этом направлении могут действовать лишь небольшие отряды персов, но он ошибся: к Мигри направились их основные силы. Тормасов получил об этом информацию слишком поздно и уже не успел отозвать Котляревского, который успешно выполнил приказ и взял Мигри (оборонявшийся 2-тысячным гарнизоном с сильной артиллерией), считавшейся ранее абсолютно неприступной крепостью.
Удалось ему это сделать со своими 400 егерями и 40 всадниками благодаря тому, что он, как всегда, действовал совершенно нестандартно. Дадим описание этого штурма, сделанное генералом Потто, имевшим возможность ознакомиться с рядом не дошедших до нас документов и общаться с еще живыми в его время ветеранами кавказских войн: «Котляревский, желая избежать бесполезной траты людей среди засек и батарей, решил идти не по дорогам, а пробраться со своим батальоном без пушек по вершинам карабагских гор такими тропами, которые даже местными жителями считались недоступными. Три дня солдаты то спускались в бездонные пропасти, то поднимались на голые, сожженные солнцем утесы и ночью двенадцатого июня вышли в долину в пяти верстах от Мигри. Так как дольше скрывать прибытие отряда было невозможно, то Котляревский, разделив его на три части, энергично повел атаку и после короткого боя взял передовые высоты. В это время он получил известие, что два персидские отряда от Эривани и от Аракса усиленными маршами спешат на помощь осажденным. Медлить, следовательно, было невозможно, и, дав небольшой отдых отряду, Котляревский ночью продолжал сражение. К девяти часам утра он уже занял селение и, не давая персиянам опомниться, стремительно пошел на батареи, грозно венчавшие собой горный кряж, примыкавший к Мигри. От этого приступа зависела победа или гибель отряда. Сознавая это, солдаты напрягли последние силы, и скоро майор Дьяченко и сам Котляревский овладели пятью батареями. Тогда, ободренные успехом, егеря штыками погнали неприятеля из одного укрепления в другое и остановились только перед последней, уже решительно недоступной батареей Сабет.
Голый утес из дикого гранита, на котором устроена была батарея, гордо поднимался к небу, как бы смеясь над горстью людей, думавших взобраться на его вершину. Котляревский, сам осмотрев утес и убедившись, что штурм этого гиганта будет не под силу его отряду, приказал отвести у осажденных воду, и через сутки неприятель сам покинул грозный утес и рассыпался в разные стороны. Неприступная Мигри была занята с потерей тридцати пяти человек, но в этом числе был и сам Котляревский, снова раненный в ногу».