Полмира за любовь
Шрифт:
Она так много хотела сказать Никосу, но теперь слова были не нужны. Все было понятно и без них. Стефани любила его, а после месяца совместной жизни полюбила еще сильнее, и чувства ее стали более глубокими.
– Не бойся навредить мне, – взмолилась она, мечтая, чтобы Никос сжал ее в объятиях.
Но хотя она ощущала его растущее желание, он отодвинулся и поцеловал ее скорее нежно, чем страстно. А она жаждала большего.
Никос зарылся лицом в ее шею:
– Я боюсь травмировать нашего ребенка.
– Не надо бояться. Может быть,
Подняв голову, Никос в смятении взглянул на Стефани:
– О чем ты говоришь?
– Твой позвоночник поврежден в нижней области. Я вижу, что иногда тебе трудно двигаться, но, может быть, имеются и другие последствия?
К ее досаде, Никос встал.
– Объясни подробнее, что ты хочешь сказать.
Стефани села, разозлившись на себя за то, что испортила такой момент.
– Является ли посттравматический синдром единственной причиной того, что ты не хочешь спать со мной? Если ты не можешь заниматься любовью, скажи прямо. Разве ты не понимаешь, что мне это очень важно знать?
Никос удивленно покачал головой:
– В этом отношении со мной все в порядке.
От радости она не могла дышать.
– Я… Очень жаль, что я сделала неправильный вывод, – запинаясь, произнесла Стефани. – Слава богу, у тебя все хорошо.
Но в глубине души она почувствовала себя униженной. Значит, у него имеется еще какая-то причина не заниматься с ней сексом. Боясь своей догадки, Стефани вскочила с кровати и подобрала упавшее детское одеяльце.
Ей нужно было сделать что-то, чтобы уменьшить боль, причиненную Никосом, и она принялась собирать мусор, образовавшийся после сбора кроватки.
Он отобрал у нее кусок пластиковой упаковки:
– Я все уберу.
Не в силах смотреть Никосу в глаза, Стефани взяла книгу и поспешила на верхнюю палубу. Теперь, услышав правду из его собственных уст, она могла представить, какая жизнь была у матери Никоса, когда отец его, поверив ложным слухам, обвинил ее в измене.
А что, если Никос последует примеру своего отца? Будет ли он сторониться ее до января, когда можно будет сделать тест ДНК?
Стефани казалось, что муж ее начинает верить в то, что это его ребенок. Несколько минут назад она испытывала невероятное чувство близости с ним. И хотя она могла поклясться небесами, что родится вылитый Вассалос, убедить в этом Никоса до рождения малыша было невозможно.
– Стефани!
Она повернулась:
– Янис! Я не знала, что вы здесь. Мы ждали вас завтра.
– Мне надо кое-что починить, и сделать это лучше засветло.
«Наверное, ему не терпится узнать, чем закончился наш визит к доктору, но он стесняется спросить», – подумала Стефани.
– Мы недавно вернулись. Никос собрал детскую кроватку. Нашему мальчику она, несомненно, понравится.
Улыбка засияла на бронзовом лице старого моряка.
– У вас будет сын?
– Так сказал врач. Мы хотим назвать его Александросом.
– Это замечательное фамильное имя.
– Да. Идите к Никосу,
Глаза старика странно блеснули.
– Я очень рад за вас.
– И мы тоже рады. – Она будет притворяться счастливой, чего бы это ей ни стоило. – Вы были добры ко мне, Янис. Вы очень мне помогли, и я благодарна вам.
– Я делал это с большой радостью.
– Никос не справился бы без вас. Ведь вы заставляли его каждый день заниматься гимнастикой.
Впервые она увидела, как Янис покраснел.
– Да уж, он настоящий надсмотрщик. – Рядом с ними появился Никос. – Полагаю, жена моя уже сообщила тебе новость?
Янис похлопал его по плечу:
– Она сказала, что у вас есть снимок.
– Вот. – Никос вытащил снимок из кармана.
Старый моряк прищурил глаза, чтобы лучше рассмотреть изображение.
– Он прекрасен, как и его мать.
– Я сказал ей то же самое. У него будет самая красивая мать на острове.
«Но ты до сих пор не веришь, что ты его отец», – закричало ее сердце.
Надо держать себя в руках: ей придется терпеть эту ситуацию еще пять месяцев.
Глава 9
Стефани нравились уроки греческого языка. Уже четыре месяца Янис возил жену в местную школу. Ее учитель, Борус, был рад дополнительному заработку. Он оказался прекрасным педагогом и, помимо этого, веселым и жизнерадостным человеком.
Чем ближе приближался день родов, тем молчаливее и тревожнее становился Никос. И хотя доктор Панос на каждом приеме уверял его, что все идет нормально, Никос, похоже, не совсем верил ему и так опекал Стефани, что несколько раз она чуть не накричала на него.
Никос велел жене отказаться от уроков греческого за две недели до предполагаемой даты родов. И еще он запретил ей плавать с женой Тассоса, которую она учила нырять с аквалангом.
Когда они утром сидели за завтраком, Стефани спросила, прикажет ли он ей сегодня остаться дома. Лицо его превратилось в холодную маску, а затем он сказал, что уроки закончились, потому что Борус семнадцатого декабря уезжает на зимние каникулы.
Затем Никос встал и ушел работать в гостиную, захватив с собой чашку кофе. Все эти дни «Диомед» стоял в порту и он пользовался маленьким катером для посещений буровой установки.
К радости Стефани, их с Тассосом проект успешно развивался, и Никос получил права на разработку месторождений на нескольких необитаемых островах недалеко от Ойноса.
Обычно после уроков греческого Стефани практиковалась в языке с Янисом, который и сам по себе был прекрасным учителем. Но сегодня, поздоровавшись с ним, она увидела, что он чем-то серьезно озабочен.
– В чем дело? Что-то случилось с Никосом? – в тревоге воскликнула она.
– Нет, нет.
– Слава богу!
– Вас хочет видеть одна женщина. Ей очень надо поговорить с вами.