Полная история рыцарских орденов
Шрифт:
Даже при жизни о нем складывали легенды, дифирамбы ему пели барды и менестрели, а верующие молились о нем в церквях. Еще один интересный факт — когда Ла Валетт участвовал в защите Родоса, ему не было и тридцати, Великим же магистром его избрали в 63 года. Та к вот, есть предание, что турецкий султан Сулейман Великолепный, позволивший госпитальерам покинуть остров, через много лет горько пожалел о своем великодушии, когда узнал, что среди уплывших тогда воинов находился и Ла Валетт. Этот человек всю жизнь был фанатично предан Ордену и занимался его проблемами столь тщательно и скрупулезно, что за все годы ни разу не нашел времени посетить свое родовое поместье в Тулузе.
Еще до избрания Великим магистром Ла Валетт дослужился до звания адмирала орденского флота. Для него, француза,
То т был в какой-то мере «зеркальным отражением» Ла Валетта, только с турецкой стороны. Его жизненный путь типичен для мамелюка. Родился он в бедной крестьянской семье. На выделяющегося среди сверстников ребенка обратил внимание проезжавший через деревушку турецкий бей и прихватил его с собой в Египет. Та м мальчишка попал на службу к одному из правителей и досконально изучил артиллерийское дело. Оказавшись на военном судне, проявил себя отличным бомбардиром и дослужился до капитана. Накопив денег, стал владельцем собственного небольшого галеота. С того времени его слава, как неустрашимого моряка-корсара, гремела по всему Средиземноморью.
Но сходство Драгута с Ла Валеттом было не только в великолепном знании судовождения и умении вести морские сражения. Искреннее уважение последнего он завоевал своим редким великодушием, щедростью, человеческим обращением с пленниками. Когда турки отбили у госпитальеров Триполи, губернатором города назначили именно Драгута. Правителем он слыл мудрым, справедливым и гуманным. Но так случилось, что непобедимый корсар все же попал в плен к испанцам.
— Такова военная профессия, — философски прокричал прикованный к турецкому борту адмирал Ла Валлетт своему давнему противнику, когда галеры оказались рядом.
— Нет, нам просто не повезло, — ответил привыкший к риску, отчаянный пират.
Ни тому, ни другому отваги и храбрости было не занимать. Судьба распорядилась так, что они еще раз столкнулись в самой решительной и важной в их жизни схватке, ставшей для одного из них последней.
…История Большой или Великой осады так часто и в разных местах передавалась из уст в уста, переписывалась и пересказывалась, обрастала все новыми подробностями, правдивыми и вымышленными, что даже исследовательские труды ученых непохожи и противоречивы в деталях. Сам старик Вольтер со свойственной ему иронией высказался, что ничто на свете не известно так хорошо, как осада Мальты. Мы, разумеется, тоже не беремся судить, где правда, а где вымысел, и уж никак не претендуем на истину в последней инстанции. Расскажем только о признаваемых всеми фактах.
Во время Великой осады Жану Паризо де Ла Валетту было уже за семьдесят. Но и тогда для всего гарнизона служил он примером своей отвагой, мужеством и неведомо откуда берущейся энергией. Находившиеся под началом магистра мальтийские форты Сент-Эльмо и Сент-Анжело замерли в тревожном ожидании. Рано утром 18 мая 1565 года дежурившие на стенах рыцари увидели далеко в море приближающиеся точки. Они вырастали настойчиво и уверенно, так что глаз уже не мог охватить огромную вражескую армаду. Можно себе представить ощущения горстки жителей, когда на них надвигались двести неприятельских кораблей. Вспомним, что Мальту защищали всего около шестисот, пусть и доблестных рыцарей с семью тысячами солдат вспомогательного отряда. Самая громкая и славная страница истории Ордена под названием Великая осада началась.
Не будет преувеличением сказать, что туманная картина будущего рисовалась в те дни не только островитянам. За начавшейся осадой Мальты с волнением наблюдала вся Европа. Каждое утро в христианских церквях начиналось с молитвы за победу иоаннитов. Королева Англии Елизавета озвучила общую тревогу: «Если турки овладеют Мальтой, трудно предвидеть, какие опасности могут последовать для остальных христианских
Уверенные в своем превосходстве османы не спешили, словно смаковали свой предстоящий реванш за былые поражения. Подойдя к Мальте, они бросили якоря в удобной бухте на северо-западе острова и спокойно расположились на ночлег. На рассвете 19 мая передовой отряд кораблей, войдя в гавань Мерсамшетт, тут же начал высадку десанта. Редкие пушечные выстрелы с берега, где орудия госпитальеров были наперечет, действовали как комариные укусы на многотысячный осиный рой. Высадка прошла почти беспрепятственно. Но это было только начало. Предстояло взять первую защитную линию — форт Сент-Эльмо. И самонадеянные турецкие янычары с ходу ринулись на штурм. Но осажденные довольно легко отбили первую атаку. Поостыв, турки оценили не такую уж простую для них диспозицию и начали устанавливать артиллерию для обстрела форта.
Проведя артподготовку, нападавшие сумели подобраться к самым стенам форта и вновь бросились на приступ. Как подобное в те времена происходило, мы неоднократно видели в кино. Но почему-то у османов оказались коротковаты осадные лестницы, и им никак было не перемахнуть через стену. Готовые к нападению, вооруженные до зубов, прошедшие не через один в своей жизни штурм воины вновь откатились назад, спасаясь от раскаленной смолы и града сыпавшихся на них камней.
Происходило ли все так на самом деле, мы можем судить только по орденским летописям и преданиям. Может быть, такой взгляд на события все же односторонен? Во всяком случае, Брайан Блуэ, английский исследователь мальтийской битвы и других орденских эпопей, справедливо замечает, что в многочисленной литературе на эту тему практически отсутствуют ссылки на турецкие источники. Видимо, поэтому в десятках исторических и литературных трудов рыцари непременно доблестны и героичны, а их противники хоть и добивались успехов, но не столько умением, сколько числом. Однако, что есть, то есть, других источников и нам не дано. В конечном результате ведь сомневаться не приходится, историю вспять не повернуть, а детали сегодня скорее интересны для художественного видения. Поди сегодня определи, 100 тысяч янычар атаковали Мальту или только 40, как читаем мы в разных трудах. Соотношение защитников и нападавших, в любом случае, отличалось разительно. А, скажем, турецкий корсар и военачальник Драгут и «орденскими сторонниками» преподносится весьма достойно. Кстати, именно он сумел добиться того, что форт Сент-Эльмо все-таки перед турками не устоял. Но вернемся к прерванному рассказу о великом противостоянии.
Форт Сент-Эльмо, строительство которого завершилось еще за 12 лет до описываемых событий, был хоть и небольшим по размерам, но достаточно мощным, хорошо оборудованным бастионом. И хотя его гарнизон составляли только полсотни рыцарей и чуть более 500 солдат и ополченцев, задача перед нападавшим на них войском стояла непростая. «Блицкрига» не получилось. Взятие форта, с которым османы надеялись расправиться дней за пять, затянулось на целый месяц. При этом под стенами крепости нашли свою погибель более восьми тысяч опытных турецких бойцов.
В дискуссиях историков, старавшихся «объяснить необъяснимое», встречаются такие аргументы. Мол, неудачи турецкой армады на первоначальном этапе были вызваны тактическими разногласиями между командующим сухопутными войсками Мустафа-пашой и адмиралом турецкого флота Пиали. В результате чего оказался утерян эффект внезапности для нанесения удара по главным силам госпитальеров. Может быть, не стоило отдавать столько времени и сил небольшой крепости, а вообще ее обойти? Однако нельзя не согласиться и с другими доводами — и сам форт Сент-Эльмо, и полуостров Шиберрас, на котором он находился, имели стратегическое значение. Завладев ими, можно было прицельно обстреливать крепости мальтийских рыцарей Биргу и Сенглеа. К тому же открывался безопасный путь для снабжения войск боеприпасами, продовольствием и всем необходимым. Далеко не везде упоминается и такой факт, что сразу после начала турецкого наступления гарнизон форта получил подкрепление. Посетивший Мальту вице-король Сицилии дон Гарсиа де Толедо сдержал обещание и прислал на помощь испанских аркебузиров, роту которых сразу же направили в Сент-Эльмо.