Полное собрание сочинений в трех томах. Том 2

Мольер Жан-Батист

Амфитрион.

Ты, верно, нынче выпил много И бредни мелешь языком.

Созий.

Я только воду пил — пускай меня повесят! — Я это говорил вам, кажется, раз десять!

Амфитрион.

Тогда ты просто спал, забыв, куда идешь, И все нелепости, что видел в сонной грезе, Теперь, мой милый Созий, За истину мне выдаешь.

Созий.

Нет,

сударь, нет! Минуточки не спал я, Не сонным к вам ведь прибежал я, Да и теперь я не во сне. Все было наяву, совсем не в сонной грезе, И также наяву был «я» другой, тот Созий, Кто палкою гулял по мне.

Амфитрион.

Довольно, замолчи и вслед за мной иди ты. Мне надоел наш разговор. И я с ума сошел, что слушаю час битый, Как мой слуга городит вздор.

Созий.

Всегда на глупости похоже, Что говорит простой народ, И с умными речами то же Всегда выходит у господ.

Амфитрион.

Войдем же в дом, пора поторопиться… Но что? Навстречу нам идет моя жена, Конечно, в этот миг не ждет меня она И моему явленью удивится.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же, Алкмена и Клеантида.

Алкмена (не замечая Амфитриона).

Пойдем во храм и вознесем моленья. Наш, Клеантида, долг — благодарить богов, Что муж мой завершил победой все сраженья, Что Фивы он вознес ценой своих трудов.

(Заметив Амфитриона.)

О боги!

Амфитрион.

Небо да поможет мне В моем дому любовь былую встретить! Пусть ту же нежность я найду в своей жене, С какой готов на страсть ее ответить! Пусть этот, для меня счастливый, день Не омрачит и маленькая тень.

Алкмена.

Как! Ты уже вернулся?

Амфитрион.

В этой встрече, Алкмена, нежности не много вижу я. «Как! Ты уже вернулся?» — эти речи Являют, велика ль ко мне любовь твоя! Казалось мне, что бесконечность Я пробыл от тебя вдали. Желая вместе быть, считаем мы за вечность День, каждый час и миг, что вдалеке прошли. Для любящих быть розно — мука, И, будь она мала, все ж без конца разлука!

Алкмена.

Не вижу я…

Амфитрион.

Того, кто с другом разлучен, Счет времени выводит из терпенья, А вы считаете мгновенья, Как человек, что чувств лишен. Кто любит истинно, тревожит Того разлуки каждый час. Тот, кто любим, кто мил для нас, Вернуться рано к нам не может. Признаюсь я — прием такой Мою любовь подвергнул испытанью. Я ждал, что встретишься со мной Ты с новым пылом страсти и желанья.

Алкмена.

А я, признаться, не пойму, О чем ведете вы передо мною речи. И я не знаю, почему Вы недовольны нашей встречей. Все то, чего вы ждете, я Вчера же вечером вам пылко изъявляла, Когда впервые вас здесь в доме увидала, Когда, восторга не тая, Как лучше выразить любовь свою, не знала.

Амфитрион.

Что? Что?

Алкмена.

Не я ль, на ваших же глазах, Восторг являла вам любым своим движеньем? Как было выразить полней, чем я, в словах, Что счастлива жена супруга возвращеньем?

Амфитрион.

Что говорите вы?

Алкмена.

Еще вчера и вас Моя любовь безмерно восхищала. Как были вы нежны, прощаясь в ранний час, И лишь теперь я слышу в первый раз, Что я люблю вас слишком мало!

Амфитрион.

Не сон ли предварил мое к вам возвращенье, Алкмена? И мое сегодня появленье Предугадали вы во сне? Быть может, в грезах вы меня встречали страстно И думаете вы, что наяву напрасно Быть нежной, как жена, ко мне?

Алкмена.

Не плотный ли туман у вас воображенье Окутал, мой супруг, и вы, про возвращенье Вчерашнее забыв вполне, Забыв, как я вчера вас принимала страстно, Теперь считаете, что наяву напрасно Вам справедливым быть ко мне?

Амфитрион.

Туман, о коем вы твердите, Алкмена, — как-то странен он!

Алкмена.

Как сон, который вы хотите Мне навязать, Амфитрион!

Амфитрион.

Но только сном могу я объяснить признанья, Что вы твердите мне едва ль не целый час.

Алкмена.

Но лишь туманом, что вам помрачил сознанье, Возможно оправдать, что слушаю я вас.