Полное собрание сочинений. Том 09
Шрифт:
На деле оно так и случилось, как известно. Если взять кантонский период китайской революции, период выхода национальных войск к Янцзы, период до раскола Гоминдана, нельзя не признать, что китайская буржуазия поддерживала революцию в Китае, что линия Коминтерна о допустимости совместных действий с этой буржуазией на известный срок и при известных условиях оказалась совершенно правильной.
В результате — отступление оппозиции от своей старой формулы и провозглашение “новой” формулы: совместные действия с китайской буржуазией необходимы, коммунисты не должны выходить из Гоминдана (апрель 1927 г.).
Это было первое наказание оппозиции, постигшее её за то, что она не хочет учитывать национальных особенностей китайской революции.
Оппозиция
Но оппозиция забыла, что сила империализма в Китае состоит главным образом не в таможенных ограничениях Китая, а в том, что он владеет там фабриками, заводами, шахтами, железными дорогами, пароходами, банками, торговыми конторами, высасывающими кровь из рабочих и крестьян многомиллионного Китая.
Оппозиция забыла, что революционная борьба китайского народа против империализма объясняется, прежде всего и главным образом, тем, что империализм в Китае есть та сила, которая поддерживает и вдохновляет прямых эксплуататоров китайского народа — феодалов, милитаристов, капиталистов, бюрократов и т. д., что китайские рабочие и крестьяне не могут побороть этих своих эксплуататоров, не ведя вместе с тем революционной борьбы против империализма.
Оппозиция забывает, что именно это обстоятельство является одним из тех важнейших факторов, которые делают возможным перерастание буржуазной революции в Китае в революцию социалистическую.
Оппозиция забывает, что, кто объявляет китайскую антиимпериалистическую революцию революцией за таможенную автономию, тот отрицает возможность перерастания буржуазной революции в Китае в революцию социалистическую, ибо он отдаёт китайскую революцию под руководство китайской буржуазии.
И действительно, факты показали потом, что таможенная автономия является по сути дела платформой китайской буржуазии, ибо даже такие матёрые реакционеры, как Чжан Цзо-лин и Чан Кай-ши, высказываются теперь за упразднение неравноправных договоров и установление таможенной автономии в Китае.
Отсюда раздвоение оппозиции, попытки увильнуть от своей собственной формулы о таможенной автономии, попытки втихомолку отказаться от неё и приткнуться к позиции Коминтерна о возможности перерастания буржуазной революции в Китае в революцию социалистическую.
Это было второе наказание оппозиции, постигшее её за то, что она не хочет серьёзно изучать национальных особенностей китайской революции.
Оппозиция слыхала, что в китайскую деревню проникла купеческая буржуазия, сдающая землю в аренду неимущим крестьянам. Оппозиция знает, что купец не есть феодал. Отсюда готовая формула: остатки феодализма, а значит и борьба крестьянства против пережитков феодализма, не имеют серьёзного значения в китайской революции, что главное теперь в Китае не аграрная революция, а вопрос о государственно-таможенной зависимости Китая от стран империализма.
Но оппозиция не видит, что своеобразие китайской экономики состоит не в проникновении купеческого капитала в деревню, а в сочетании господства феодальных пережитков с существованием купеческого капитала в китайской деревне при сохранении феодально-средневековых методов эксплуатации и угнетения крестьянства.
Оппозиция не понимает, что вся нынешняя военно-бюрократическая машина в Китае, бесчеловечно грабящая и угнетающая китайское крестьянство, есть по сути дела политическая надстройка над этим сочетанием господства феодальных пережитков и феодальных методов эксплуатации с существованием купеческого капитала в деревне.
И действительно, факты показали потом, что в Китае развернулась грандиозная аграрная революция, направленная, прежде всего и главным образом, против малых и больших феодалов Китая.
Факты показали, что эта революция охватила десятки миллионов крестьян и имеет тенденцию распространиться на весь Китай.
Факты показали, что феодалы, действительные и живые феодалы, не только существуют в Китае, но и держат власть в своих руках в целом ряде провинций, подчиняют своей воле командный состав армии, подчиняют своему влиянию руководство Гоминданом и наносят китайской революции удар за ударом.
Отрицать после этого наличие феодальных пережитков и феодальной системы эксплуатации, как основной формы гнёта в китайской деревне, не признавать после этого аграрной революции, как основного факта китайского революционного движения в данный момент, — значило бы итти против очевидных фактов.
Отсюда отступление оппозиции от своей старой формулы по вопросу о феодальных пережитках и аграрной революции. Отсюда попытки оппозиции уйти ползком от своей старой формулы и молчаливо признать правильность позиции Коминтерна.
Это есть третье наказание оппозиции за её нежелание считаться с национальными особенностями китайской экономики.
И т. д. и т. п.
Разлад между формулами и действительностью — таков удел горе-руководителей из оппозиции.
А разлад этот является прямым результатом разрыва оппозиции с известным тактическим принципом ленинизма об обязательном учёте национально-особенного и национально-специфического в революционном движении каждой отдельной страны.
Вот как формулирует Ленин этот принцип:
“Всё дело теперь в том, чтобы коммунисты каждой страны вполне сознательно учли как основные принципиальные задачи борьбы с оппортунизмом и “левым” доктринёрством, так и конкретные особенности, которые эта борьба принимает и неизбежно должна принимать в каждой отдельной стране, сообразно оригинальным чертам её экономики, политики, культуры, её национального состава (Ирландия и т. п.), её колоний, её религиозных делений и т. д. и т. п. Повсеместно чувствуется, ширится и растёт недовольство 11-м Интернационалом и за его оппортунизм и за его неуменье или неспособность создать действительно централизованный, действительно руководящий центр, способный направлять международную тактику революционного пролетариата в его борьбе за всемирную советскую республику. Необходимо дать себе ясный отчет в том, что такой руководящий центр их в коем случае нельзя построить на шаблонизировании, на механическом выравнивании, отождествлении тактических правил борьбы. Пока существуют национальные и государственные различия между народами и странами, — а эти различия будут держаться еще очень и очень долго даже после осуществления диктатуры пролетариата во всемирном масштабе, — единство интернациональной тактики коммунистического рабочего движения всех стран требует не устранения разнообразия, не уничтожения национальных различий (это — вздорная мечта для настоящего момента), а такого применения основных принципов коммунизма (Советская власть и диктатура пролетариата), которое бы правильно видоизменяло эти принципы в частностях, правильно приспособляло, применяло их к национальным и национально-государственным различиям. Исследовать, изучать, отыскать, угадать, схватить национально-особенное, национально-специфическое в конкретных подходах каждой страны к разрешению единой интернациональной задачи, в победе над оппортунизмом и левым доктринёрством внутри рабочего движения, к свержению буржуазии, к учреждению советской республики и пролетарской диктатуры· — вот в чем главная задача переживаемого всеми передовыми (я не только передовыми) странами исторического момента” (см. “Детская болезнь “левизны” в коммунизме”, т. XXV, стр. 227—228).