Полное собрание сочинений. Том 41
Шрифт:
Но отнимите у народа землю, и ваш грабеж будет продолжаться вечно. Он будет новым грабежом для каждого нового ряда сменяющихся поколений, для каждого нового года, для каждого нового дня.
Генри Джордж.
Мы занимаем остров, на котором живем трудами рук своих. Разбитый в кораблекрушении моряк выброшен на наш берег. В чем его право? Может ли он сказать: я тоже человек, я тоже имею естественное право обрабатывать землю; я могу, на том же основании, как и вы, занимать частицу земли для того, чтобы кормиться своим трудом.
Лавелэ.
Причина
Ньюмэн.
Если есть человек, не имеющий права на землю, то незаконно право на землю — мое, ваше, всякого человека.
Эмерсон.
Земля — общая наша мать, она кормит нас, дает нам приют, радует и любовно обогревает нас; с минуты рождения и пока мы не успокоимся вечным сном на ее материнской груди, она постоянно своими нежными объятиями лелеет нас.
И вот, несмотря на это, люди толкуют об ее продаже, и действительно, в наш продажный век земля представляется на рынок для оценки и для так называемой продажи. Но продажа земли, созданной небесным творцом, является дикой нелепостью. Земля может принадлежать только всемогущему богу и всем сынам человеческим, работающим на ней, или тем, что будут на ней работать. Она представляет собственность не одного какого-либо поколения, но всех прошлых, настоящих и будущих поколений, работающих на ней.
Карлейль.
Никто не может иметь права собственности на землю.
Высшая степень дерзости — это установление одними людьми такого религиозного закона, который не подлежит обсуждению других и должен быть принят другими людьми на веру.
Для чего это может быть нужно людям?
Если чт'o правда, то давайте верить в это все: бедные, богатые, мужчины, женщины и дети. Если же чт'o неправда, то не будем верить никто: ни богатые, ни бедные, ни толпы людей, ни женщины, ни дети. Истину надо провозглашать с крыш.
Постоянно нашептывают, что опасно открывать некоторые вещи народу. Говорят: мы знаем, что это неправда, но это так полезно для народа; можно сделать много зла, поколебав его веру.
Но кривые пути остаются кривыми, хотя бы они были предназначены для обмана больших масс народа, а не отдельных личностей. И потому мы признаем только одно побуждение: следование истине, которую знаем, куда бы она ни привела нас.
Клиффорд.
Невежественность и суеверность народа в значительной степени обусловливаются тем, что всегда находились и теперь находятся такие жестокие люди, которые, просветившись сами, употребляют свой свет не на то, на что они должны бы употреблять его, — на помощь выбивающемуся из мрака невежества народу, — а только на то, чтобы закреплять его в нем.
Странное дело! Во все времена негодяи старались маскировать свои гнусные поступки преданностью интересам религии, нравственности и любви к отечеству.
Гейне.
Остерегайтесь
Лк. гл. 20, ст. 46—47.
А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас учитель — Христос, все же вы — братья; и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас отец, который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас наставник — Христос.
Мф. гл. 23, ст. 8—10.
Всё учение Христа в том, чтобы исполнять его заповеди. Войдут в царство небесное не те, кто говорит: «Господи! Господи!» а те, кто исполнит волю отца.
Христос учил людей тому, что между богом и человеком не нужно посредников. Он учил тому, что все люди — сыны бога. Какие же могут быть нужны посредники между отцом и сыном?
ФЕВРАЛЬ
Никакие рассуждения не могут свести духовное к вещественному и объяснить происхождение духовного от вещественного.
Человек считает собою и свое тело и свою душу. Но заботится человек всегда, особенно в молодости, только о теле. А между тем главное в каждом человеке — не тело, а душа. И потому заботиться должно больше всего не о теле, а о душе. Привыкни к этому, вспоминай чаще, что жизнь твоя в духе, соблюдай его от всякой житейской грязи, не давай плоти подавлять его, подчини тело духу, и тогда ты исполнишь свое назначение и проживешь жизнь радостно.
По Марку Аврелию.
Всё дело в том: верить или не верить в действительность духа. Люди разделяются в духовном отношении на живых и мертвых, т. е. на верующих и неверующих.
Неверующий говорит: «Какой там дух... А вот что съел, насладился, то и мое!» И он, много не думая, заботится только о внешнем, делая свои плотские и злые дела, лжет, величается, рабствует и не чувствует в себе потребностей высших: свободы, правды, любви. Такой человек хоронится от света разума, потому что мертв и потому что свет только живому дает жизнь, а мертвое сушит и гноит.
Вера в действительность духовной жизни дает другое направление мыслям человека.
Верующий в духовную жизнь обращает внимание свое во внутрь, старается разобраться в своих чувствах, в своих мыслях, старается направить свою жизнь сообразно с высшими требованиями: сделать ее свободной, правдивой, любовной; старается своими поступками слагать жизнь свою из таких мыслей и чувств, которые наиболее соответствуют целям добра. Такой человек ищет истину и тянется к свету, потому что жизнь духа невозможна без света разума, как жизнь мира видимого невозможна без света солнца.