Полное собрание сочинений. Том 8. Мир за нашим окном
Шрифт:
Однако пусть не возникнет «недоброго чувства» к Солнцу. Солнце — наш друг. Все на Земле крепко привязано к ритмам тепла и света. День и ночь, зима и лето — эти ритмы связаны с Солнцем. От Солнца весной просыпаются муравьи и лягушки, тепло поднимает из берлоги медведя, тепло и свет раскрывают весною почки, а осенью убывание света заставляет опадать листья с деревьев. Весеннее солнце пробуждает в нас новые силы. Восход солнца — это всегда радость, закат — тихая грусть…
Потоки невидимых нам частиц Солнца — это «дождик», без которого, как утверждают ученые, жизнь тоже была бы немыслима. Повышение нормы «этих осадков» различные формы жизни принимают по-разному…
Вернемся к разговору
— Что такое Солнце?
— Как что? Солнце есть Солнце…
Бесхитростный, «первобытный» Дерсу знал: Солнце — вечно, без Солнца нет жизни. Но таежный охотник о Солнце не знал ничего. Мы тоже пока не все знаем. Но можно говорить твердо: все живое на Земле рождено Солнцем и зависит от Солнца. И мы, люди, — тоже дети Солнца.
Фото из архива В. Пескова. 25 апреля 1971 г.
Лебеди
(Окно в природу)
Большое число людей в последние годы сменило ружье на фотокамеру. Преимущества нового вида охоты всем очевидны. Охота с ружьем — дело сезонное, ограниченное множеством правил. Охотник-фотограф не имеет ограничений, в любое время двери в природу ему распахнуты настежь. Он может охотиться в заповеднике, где всегда есть шансы кого-нибудь выследить. Человеку с ружьем в заповедник дорога заказана. Что касается охотничьей страсти, могу сказать, как бывший охотник: фотограф переживает тот же азарт следопыта, ему так же важен трофей, но он не знает грустной минуты, неизбежной после удачного выстрела, — заяц или какой-нибудь куличок лежит бездыханный, лишенный красоты жизни, и ты, очень желавший догнать, выстрелить, теперь начинаешь терзаться: зачем? Охотнику с объективом угрызение совести не знакомо — тысяча «выстрелов» и ни одной смерти.
На охоту фотографу можно ехать в глухие дебри, а можно пойти за околицу. Стрекоз, жуков и божьих коровок снимать не менее увлекательно, чем самых крупных животных.
Кстати, о крупных животных. Еще недавно в Африке снаряжались знаменитые сафари охотников за слонами, антилопами, леопардами…
Результаты этих охот: катастрофически поредевший животный мир и трофеи (рога, бивни и шкуры) в богатых домах Америки и Европы.
Любители таких трофеев приезжают в Африку и поныне. Они готовы платить огромные деньги, чтобы всадить пулю в слона и потом у камина в Америке или в Европе рассказывать, «как героически это было». Есть такие охотники. Но во много раз больше людей ездят сейчас охотиться в Африку не с винтовкой. Люди хотят просто увидеть слонов, антилоп, леопардов… Оказалось, увидеть их можно без всякого риска.
Как доказательство удивительных встреч люди привозят домой кино- и фотопленку. Благодаря этим прекрасным трофеям мы хорошо теперь знаем, как живут носороги, слоны, жирафы и леопарды.
Фотографические трофеи оказались намного полезней рогов, бивней и шкур. И самое главное, при этой, очень массовой охоте стада животных не убывают. За короткое время животные даже прониклись доверием к человеку — можно подъехать прямо под дерево, на котором спит леопард, вплотную приблизиться к носорогу…
Вполне понятное дело, трофей фотографа имеет тем большую ценность, чем зорче глаз у охотника, чем тоньше вкус, чем глубже знания мира природы. Можно неинтересно снять слонов или белых медведей. И можно собаку во дворе или ласточек у гнезда снять так, что фотография доставит радость (а может быть, и ценные знания) всем, кто увидит снимок.
Вот перед вами большая удача фотографа. Снимок называется «Лебеди». Сделал его японец Токутаро Накахара.
Снимок Токутаро Накахары обошел много выставок и всюду имел успех.
Фото из архива В. Пескова. 2 мая 1971 г.
В конце пути…
(Окно в природу)
Все, что родится, неизбежно должно состариться и умереть. Таков закон жизни. В природе, лишенной сознания, старость не так драматична, как у людей. До глубокой старости в природе и не все доживают. Хищник, скорее всего, догонит того, кто ослаб, потерял силы. Суровое время: морозы, бескормица, засуха, опять же «отсеют» ослабевшие организмы. До глубокой старости живут те животные, у которых в природе нет или мало врагов, и те, кто находят покровительство у людей.
Я видел в Африке старого льва. Ему было лет восемнадцать. Мы подъехали к зверю вплотную, шагов на пять. Одинокому старику трудно было даже подняться. Глаза у него слезились, потертая грива была всклочена. Он все-таки встал и попытался нас испугать ревом. Но знаменитого львиного рева не получилось. Лев хорошо чувствовал свою слабость и трусливо, с оглядкой попытался бежать, но хребет у зверя не гнулся.
Пробежав метров сорок, лев опять лег. Охотиться зверь был уже не способен, не было сил у него и отнять добычу у кого-нибудь послабее.
И никто в степи не мог пожалеть старика.
Шакалы, обычно ждавшие объедков на пиршестве льва, теперь кружили в низкой траве, ожидая минуты, когда можно будет без риска напасть на бывшего благодетеля.
Мир природы к слабостям равнодушен. Сострадание, забота о старости ближних свойственны только людям. И если есть нарушение этой высшей из моральных обязанностей, мы говорим: «Не человек — зверь». О моральных достоинствах человека без ошибки можно судить по тому, как он относится к старикам. То же самое можно сказать об обществе в целом.
Забота и внимание к старости является показателем здоровья общества, показателем его человечности…
А теперь, возвращаясь к природе, приведу несколько записей, сделанных в разное время.
Эти факты не нарушают закона о «жестоком нраве природы», однако они не вполне находятся с ними в согласии. В Воронежской области охотник Василий Анохин рассказал мне о паре неуловимых волков, убивавших овец загадочным образом, — часть из них была просто задушена без малейших укусов, а на месте волчьего пиршества находили куски оторванного, но не съеденного мяса. Когда волков на облаве настигла картечь, все стало ясным. Матерый волк жил в паре с молодой волчицей. Волк потерял зубы, но не утратил силу и опыт жизни.