Полное собрание стихотворений. Том 2
Шрифт:
– "Где же?.." Задумался дед.
Мальчик вздыхает глубоко,
Вечный предвидя ответ.
"Что ж, хорошо ли там было?"
Дед на ребенка глядит:
"Лучше не спрашивай, милый!
(Голос у деда дрожит.)
Глухо, пустынно, безлюдно,
Степь полумертвая сплошь.
Трудно, голубчик мой, трудно!
По году весточки ждешь,
Видишь, как тратятся силы -
Лучшие божьи дары,
Близким копаешь могилы,
Ждешь и своей до поры…
Медленно-медленно
– "Что ж ты там, дедушка, жил?.."
– "Вырастешь, Саша, узнаешь!"
Саша слезу уронил…
"Господи! слушать наскучит!
"Вырастешь!"- мать говорит,
Папочка любит, а мучит:
"Вырастешь",- тоже твердит!
То же и дедушка… Полно!
Я уже выроc – смотри!..
(Стал на скамеечку челна.)
Лучше теперь говори!.."
Деда целует и гладит:
"Или вы все заодно?.."
Дедушка с сердцем не сладит,
Бьется как голубь оно.
"Дедушка, слышишь? хочу я
Всё непременно узнать!"
Дедушка, внука целуя,
Шепчет: "Тебе не понять.
Надо учиться, мой милый!
Всё расскажу, погоди!
Пособерись-ка ты с силой,
Зорче кругом погляди.
Умник ты, Саша, а всё же
Надо историю знать
И географию тоже".
– "Долго ли, дедушка, ждать?"
– "Годик, другой, как случится".
Саша к мамаше бежит:
"Мама! хочу я учиться!"-
Издали громко кричит.
Время проходит. Исправно
Учится мальчик всему -
Знает историю славно
(Лет уже десять ему),
Бойко на карте покажет
И Петербург, и Читу,
Лучше большого расскажет
Многое в русском быту.
Глупых и злых ненавидит,
Бедным желает добра,
Помнит, что слышит, что видит…
Дед примечает: пора!
Сам же он часто хворает,
Стал ему нужен костыль…
Скоро уж, скоро узнает
Саша печальную быль…
(30 июля-август 1870)
90. Недавнее время
А. Н. Еракову
Нынче скромен наш клуб именитый,
Редки в нем и не громки пиры.
Где ты, время ухи знаменитой?
Где ты, время безумной игры?
Воротили бы, если б могли мы,
Но, увы! не воротишься ты!
Прежде были легко уловимы
Характерные
В молодом поколении – фатство,
В стариках, если смею сказать,
Застарелой тоски тунеядства,
Самодурства и лени печать.
А теперь элемент старобарский
Вытесняется быстро: в швейцарской
Уж лакеи не спят по стенам;
Изменились и люди, и нравы,
Только старые наши уставы
Неизменны, назло временам.
Да Крылов роковым переменам
Не подвергся (во время оно
Старый дедушка был у нас членом,
Бюст его завели мы давно)…
Прежде всякая новость отсюда
Разносилась в другие кружки,
Мы не знали, что думать, покуда
Не заявят тузы-старики,
Как смотреть на такое-то дело,
На такую-то меру; ключом
Самобытная жизнь здесь кипела,
Клуб снабжал всю Россию умом…
Не у нас ли впервые раздался
Слух (то было в тридцатых годах),
Что в Совете вопрос обсуждался:
Есть ли польза в железных путях?
"Что ж, признали?"- до новостей лаком,
Я спросил у туза-старика.
"Остается покрытая лаком
Резолюция в тайне пока…"
Крепко в душу запавшее слово
Также здесь услыхал я впервой:
"Привезли из Москвы Полевого…"
Возвращаясь в тот вечер домой,
Думал я невеселые думы
И за труд неохотно я сел.
Тучи на небе были угрюмы,
Ветер что-то насмешливо пел.
Напевал он тогда, без сомненья:
"Не такие еще поощренья
Встретишь ты на пути роковом".
Но не понял я песенки спросту,
У Цепного бессмертного мосту
Мне ее объяснили потом…
Получив роковую повестку,
Сбрил усы и пошел я туда.
Сняв с седой головы своей феску
И почтительно стоя, тогда
Князь Орлов прочитал мне бумагу…
Я в ответ заикнулся сказать:
"Если б даже имел я отвагу
Столько дерзких вещей написать,
То цензура…" – "К чему оправданья?
Император помиловал вас,
Но смотрите!!. Какого вы званья?"
– "Дворянин". – "Пробегал я сейчас
Вашу книгу: свободы крестьянства
Вы хотите? На что же тогда
Пригодится вам ваше дворянство?..
Завираетесь вы, господа!
За опасное дело беретесь,
Бросьте! бросьте!.. Ну, бог вас прости!
Только знайте: еще попадетесь,
Я не в силах вас буду спасти…"
Помню я Петрашевского дело,
Нас оно поразило, как гром,
Даже старцы ходили несмело,