Полное собрание стихотворений

Бальмонт Константин Дмитриевич

7

Весной, в новолунье, в прозрачный тот час, Что двойственно вечен и нов, И сладко волнует и радует нас, Колеблясь на грани миров, Я вздрогнул от взора двух призрачных глаз, В одном из больших городов. Глаза отражали застывшие сны, Под тенью безжизненных век, В них не было чар уходящей весны, Огней убегающих рек, Глаза были полны морской глубины, И были слепыми навек. У темного дома стояла она, Виденье тяжелых потерь, И я из высокого видел окна, Как замкнута черная дверь, Пред бледною девой с глубокого дна, Что нищею ходит теперь. В том сумрачном доме, большой вышины, Балладу о Море я пел, О деве, которую мучили сны, Что есть неподводный предел, Что, может быть, в мире две правды даны Для душ и для жаждущих тел. И с болью я медлил и ждал у окна, И явственно слышал в окно Два слова, что молвила дева со дна, Мне вам передать их дано: «Я видела Солнце», – сказала она, — «Что после, – не все ли равно!»

Дождь

В углу шуршали мыши, Весь дом застыл во сне. Шел дождь, и капли с крыши Стекали по стене. Шел дождь, ленивый, вялый, И маятник стучал. И я душой усталой Себя не различал. Я слился с этой сонной Тяжелой тишиной. Забытый, обделенный, Я весь был тьмой ночной. А бодрый, как могильщик, Во мне тревожа мрак, В стене жучок-точильщик Твердил: «Тик-так. Тик-так». Равняя звуки точкам, Началу всех начал, Он тонким молоточком Стучал, стучал, стучал. И атомы напева, Сплетаясь в тишине, Спокойно и без гнева «Умри» твердили мне. И мертвый, бездыханный, Как труп задутых свеч, Я слушал в скорби странной Вещательную речь. И тише кто-то, тише, Шептался обо мне И капли с темной крыши Стекали по стене.

Прерывистый шелест

Есть другие планеты, где ветры певучие тише, Где небо бледнее, травы тоньше и выше, Где прерывисто льются Переменные светы, Но своей переменою только ласкают, смеются. Есть иные планеты, Где мы были когда-то, Где мы будем потом, Не теперь, а когда, потеряв — Себя потеряв без возврата, Мы будем любить истомленные стебли седых шелестящих трав, Без аромата, Топких, высоких, как звезды – печальных, Любящих сонный покой – мест погребальных, Над нашей могилою спящих, И тихо, так тихо, так сумрачно-тихо, под Луной шелестящих.

Безветрие

Я чувствую какие-то прозрачные пространства, Далеко в беспредельности, свободной от всего, В них нет ни нашей радуги, ни звездного убранства, В них все хрустально-призрачно, воздушно и мертво. Безмерными провалами небесного Эфира Они как бы оплотами от нас ограждены, И, в центре мироздания, они всегда вне мира, Светлей снегов нетающих нагорной вышины. Нежней, чем ночью лунною дрожанье паутины, Нежней, чем отражения перистых облаков, Чем в замысле художника рождение картины, Чем даль навек утраченных родимых берегов. И только те, что в сумраке скитания земного Об этих странах помнили, всегда лишь их любя, Оттуда в мир пришедшие, туда вернутся снова, Чтоб в царствии Безветрия навек забыть себя.

Снежинки

Если, рея, пропадая, Цепенея, и блистая, Вьются хлопья снежные, — Если сонно, отдаленно, То с упреком, то влюбленно, Звуки плачут нежные, — Если рдеют, и блистают, И редеют, упадают Листья полумертвые, — В сердце – нежно, безнадежно, И горят в нем так безбрежно Дали распростертые. Сердце хочет, упрекает, И пророчит, отвергает Грани дум изведанных, — Просит странных, безымянных, В красоте своей нежданных, Светов заповеданных. Но блаженство только в вечном, Совершенство в безупречном, Смерть не пропасть черная. Вечно, всюду, только чуду Я душой молиться буду, — Есть нерукотворное! О, мгновенье умиранья, Упоенье и прощанье, В море неизбежности! Мы страдаем, пропадаем, Но себя мы побеждаем Нашим сном Безбрежности!

К ветру

Что мне осталось, кроме глубокой, Кроме бездонной печали? Ветер, о, Ветер, как я, одинокий, Все мы с тобою встречали. Что полюбить мне, кроме безбрежной, Вглубь ускользающей дали? Ветер, о. Ветер, как я, безнадежный, Быстро мы все увидали. Что же мы ищем в безднах неверных, Те же в конце, как в начале? Все мы постигли в пространствах безмерных, Только себя не узнали.

Ветер гор и морей

Ветер, вечный мой брат, Ветер гор и морей, Что такое есть в песне протяжной твоей, Что волнует меня, как ненайденный клад, И со мной говорит в полумраке ночей, И меня увлекает куда-то назад, К освежительным снам, И как дух я иду по прозрачным волнам, Надо мной в высоте сочетанья планет, И созвучной мечте окончания нет, Всюду сон, всюду свет, Всюду звон мировой, Глубина хороша красотой неживой, Там как будто бы льды из хрустальной воды, И чтоб тихо гореть, им не нужно звезды, — И горят предо мной Высота с глубиной, В глубине высоты Свет иной красоты, И горит между двух Мой блуждающий дух, Много дышит лучей, Много видит мой взгляд, И незримый летит над дорогой моей, То шепнет впереди, то умчится назад, Ветер, вечный мой брат, Ветер гор и морей.

Ветер

Ветер, Ветер, Ветер, Ветер, Что ты в ветках все шумишь? Вольный Ветер, Ветер, Ветер, Пред тобой дрожит камыш Ветер, Ветер, Ветер, Ветер, Что ты душу мне томишь? Ты вздыхаешь, полусонный, И спешишь скорей заснуть. Чуть уснул, и, пробужденный, Ты готов опять вспорхнуть. Стой! Куда, неугомонный? Вечно – прямо, снова – в путь. Все места тебе знакомы, Ты воздушно шелестишь, Рябью входишь в водоемы, Шаткой травкою блестишь. Носишь тучи, манишь громы, И опять уходишь в тишь. О, неверный! Ветер, Ветер, Ты не помнишь ничего. Дай и мне забвенья, Ветер, Дай стремленья твоего Ветер, Ветер, Ветер, Ветер, Ты прекраснее всего!

Завет бытия

Я спросил у свободного Ветра, Что мне сделать, чтоб быть молодым. Мне ответил играющий Ветер «Будь воздушным, как ветер, как дым!» Я спросил у могучего Моря, В чем великий завет бытия. Мне ответило звучное Море «Будь всегда полнозвучным, как я!» Я спросил у высокого Солнца, Как мне вспыхнуть светлее зари Ничего не ответило Солнце, Но душа услыхала: «Гори!»

Вскрытие льда

Как льдины взгроможденные Одна за другую, Весной освобожденные, — Я звонко ликую. И как вода, запевшая За льдиною плотной, Дрожит душа, вскипевшая В тоске безотчетной. В тоске от нетерпения, Я жду поцелуя. Скорей, скорее – пения, Блаженствуй, ликуя. И плотные и тонкие, Расторгнуты льдины. Звучите, песни звонкие, Сверкайте, картины! Живут освобожденные Создания мысли. Их радуги сплетенные Как ткани повисли. Весь мир – одно сверкание Улыбки свободной, Блаженство набегания Волны полноводной. Один поток разливистый, Под дымкою тонкой, Напев мечты, прерывистый, Неверный, но звонкий.