Полный годичный круг кратких поучений. Том III (июль - сентябрь)
Шрифт:
III. Не будем же изнемогать в несчастиях, оставим малодушие и уныние, и исцеления от смертной тоски не будем искать в каких-нибудь нелепых, иногда суеверных средствах. Но когда томительная скорбь будет тяготить душу нашу, то скорее в слезной молитве повергнемся пред Господом, откроем скорбь свою и печаль свою Ему возвестим. Он милосерд, и потому или пошлет нам Свою благодатную силу, которая даст душе нашей терпение и великодушие, или и от всех бед и скорбей совершенно избавит. Аминь. (Составлено по указанным источникам).
Двадцать первый день
Поучение 1-е. Св. апостол Кодрат
(Не должно смущаться, когда видим, что грешники иногда благоденствуют, а праведники страдают)
I. Празднуемый ныне св. Церковью св. апостол Кодрат был из числа 70 апостолов
Разрушив многобожия «мрачное безумие» и «словом учения души избавляя нелепоты всякого неистовства», ревностный проповедник веры Христовой претерпел много мучений и скончался в г. Магнезии при императоре Адриане.
II. Скорбная на земле жизнь праведников, как, например, св. апостола Кодрата, потерпевшего за проповедание слова Божия много мучений, и счастливая по-видимому иногда жизнь грешников часто наводит нас на размышление: за что же первые страдают, и за что последние благоденствуют? Ужели Господь не видит скорбей первых и их добродетелей, и не знает о грехах последних и нет у Него для них наказания? Как же понимать после этого правосудие Божие?
Относительно распределения страданий между людьми святитель Филарет, митрополит Московский, делает такие соображения.
а) Если никто из людей не свободен от греха, то вопрос о страданиях праведных «не только разрешается, но и уничтожается; потому что, по строгому суждению, нет на земле невинных и, следственно, все бедствующие бедствуют, как более или менее виновные».
б) «Что касается вопроса: зачем люди, хотя, может быть, и не безгрешные, но по всем открытым признакам безвинные, бедствуют иногда чрезмерно тяжко, (то) кто может обличить Провидение в сей чрезмерности? Если признаем, что бедствующий не безгрешен, и если знаем, что всякий грех есть отступление от закона, следовательно, восстание против воли Бога-Законодателя, мятеж в Царствии Божием, оскорбление вечного величества Божия, то скажите: какой грех слишком мал для временного бедствия, и какое временное бедствие слишком велико для греха? Нет спора о том, что не все грехи равно тяжки и что есть разные степени виновности во грехе одного рода, но кто из нас может довольно верно взвесить сию тяжесть, довольно точно определить сию степень? Для этого должно положить на весы и поставить в меру не только видимое дело, но и невидимое желание, и сокровенное намерение, и тайную мысль, силу и немощь, познание и неведение, пособия и препятствия, прельщение к злу и поощрение к добру, невнимательность к неизведанному и неверность дознанному опытом, закоснение и раскаяние, ожесточение и сокрушение, но кому возможно все это, разве единому Испытующему сердца и утробы, всеобъемлющему и всеведущему? Также и для того, чтобы взвесить тягость бедствия, надлежит принять в рассуждение, кроме открытого вида оного, степень чувствительности бедствующего, скудость и даже отсутствие, или, напротив, обилие противодействующих утешений, и многое, для чего нет меры и веса у внешнего зрителя. Как же говорим мы о чрезмерной тяжести бедствия, в сравнении с тяжестью греха, разве наугад и наудачу» (Слова, изд. 1848 г., т. I)!
в) Кроме того, нужно принять во внимание, что «Бог действует на временную жизнь человека, поврежденного грехом, не только в качестве Судии, чему еще будет особенное время в конце веков, но также и преимущественно в качестве Врача, чему теперь-то и есть время».
Иногда Бог «определяет человеку меру бедствия и скорби не как отсчитанное воздаяние за дела, но как прием врачевства, способный препобедить силу греховной болезни, а это совсем другой расчет. Есть болезненные состояния, которые кажутся маловажными и неугрожающими, но против которых сведущий Врач находит нужным употреблять жестокие врачебные средства.
Притом же Врач небесный не всегда начинает врачевать болезнь душевную по ее уже раскрытии: взор Его проницает в глубину души, самой сей душе невидимую, и, открывая там тонкий зародыш греха, страсти, самоволия, самоугодия, тонкую примесь зла и нечистоты к добрым склонностям и расположениям, орудием искушения извлекает наружу сии болезненные начала для их уврачевания и для возведения души к высшей чистоте» (Слова, изд. 1848 г., ч. 1, 183–184).
III. Итак, братия, не слушайтесь, когда увидите праведника страдающим, а грешника благоденствующим. Помните, что время воздаяния еще не пришло. Но придет это время, и всякий получит по делам своим. (Составлено Прот. Гр. Дьяченко, по Четьи Минеям и проповедям Филарета, митрополита Московского).
Поучение 2-е. Св. Димитрий Ростовский
(О помощи нуждающимся в пропитании)
I. Свт. Димитрий, митр. Ростовский, память коего совершается ныне, родился в 1651 году в Киевской губернии от благочестивых родителей – сотника Саввы и Марии, и при крещении был наречен Даниилом. После домашнего обучения он воспитывался в Киевском братском училище. На восемнадцатом году своей жизни он, по влечению своего сердца, постригся в монашество, а чрез шесть лет Черниговский архиепископ Лазарь Баранович посвятил его в иеромонаха и назначил в проповедники при кафедральном соборе. Строгая подвижническая жизнь, которую проводил св. Димитрий, отличала его от других, так что он еще в молодые годы сделан был настоятелем одного монастыря в Черниговской губернии. Но, тяготясь заботами, соединенными с этим званием, он скоро отказался от настоятельства и удалился в Киево-Печерскую лавру, где предался молитвенным подвигам и ученым занятиям. Здесь он начал составлять «Жития святых», под названием «Четьи Миней», т. е. помесячных чтений, которые впоследствии сделались любимым и драгоценным чтением благочестивого русского народа. В 1701 году св. Димитрий за свои добродетели и труды был посвящен в сан митрополита тобольского и сибирского для распространения веры Христовой между многочисленными язычниками, обитавшими в этой отдаленной стране. Однако, по слабости своего здоровья, он не мог отправиться туда, вследствие чего в следующем году назначен был митрополитом Ростовским.
Св. Димитрий, как ревностный пастырь, неусыпно заботился о спасении своей паствы, неутомимо назидал ее словом и примером святой своей жизни. Он всячески старался обратить на путь правый и спасительный проживавших в его епархии раскольников. Словом и писанием он доказывал этим заблудшим овцам стада Христова, что вера их не права, учение душевредно, дела предосудительны. Особенно святитель отличался добродетелью нестяжательности. Все свое достояние святитель употреблял на помощь нуждающимся, так что никто не уходил от него без вещественного пособия. Вдовы и сироты, бедные и убогие находили у него пищу и одежду; он никак не мог отказать просящему, бескорыстно раздавая все, сам довольствуясь лишь самым необходимым в жизни. Нестяжательность св. Димитрия и самоотверженная любовь его к ближним ясно видны из духовной грамоты, которую он написал за два года до смерти. «Со времени пострижения, – писал о себе святитель в этой грамоте, – и до приближения ко гробу не приобретал я имения, не собирал золота и серебра, не имел лишних одежд и никаких вещей, кроме самых необходимых; все получаемое от благодетелей и начальства употреблял на нужды монастырей, на помощь бедным». За свою благочестивую жизнь св. Димитрий удостоен был самой мирной кончины, которую он предвидел заранее; он скончался 28-го октября 1709 года на пятьдесят девятом году своей благоплодной жизни. Через сорок два года мощи св. Димитрия обретены были нетленными и прославились благодатными знамениями, явившими в нем угодника Божия, молитвенника за русскую землю.
II. Из многих добродетелей, украшавших собою прославляемого нами святителя Ростовского Димитрия, усвоим себе хотя одну, а именно – милосердие и сострадательность к нуждающемуся в нашей помощи ближнему.
а) По слову Спасителя, нищих мы всегда имеем с собою и потому всегда можем проявить на деле боголюбезную добродетель милосердия. С нами во множестве встречаются несчастные, злополучные, требующие нашего попечения о них. Сколько есть бедных, покрытых рубищами и не имеющих ни крова, ни дневного пропитания? Здесь – убогая вдова, от которой дети напрасно ждут хлеба, ибо она и сама питается только слезами; там – бесприютные старцы, отягченные немощами, страждущие неизлечимыми болезнями, не имеющие сил добывать себе трудом кусок хлеба. Есть даже голодающие селения и целые местности, страдающие недостатком в необходимых жизненных припасах.
б) Чье сердце не тронется сожалением или состраданием ко всем таким несчастным? Не братья ли они наши? Не для того ли Всевышний Промыслитель некоторых и ущедряет благами, чтобы они уделяли от своих избытков бедным и неимущим? Облегчать участь несчастных побуждают нас как собственное наше сердце, так и прямые повеления Божии. «Отверзи руце твои брату твоему нищему» (Втор. 15, 11), говорил Бог в древнем Завете; «просящему у тебя дай» (Лк. 6, 30), заповедал нам Спаситель.
в) Как повинны пред Господом те, которые отвращаются от нуждающихся, которые не хотят уделить для нищего даже и куска хлеба от своей богатой трапезы! Какое великое, страшное наказание ожидает от Мздовоздаятеля тех людей, которые не только не подают помощи голодающим, но еще, пользуясь их тяжелым положением, делают себе от них неправедные прибытки! Св. Василий Великий говорит о таком жестокосердом человеке: «Не стоит ли он, чтобы причислить его к лютым зверям, признать человекоубийцею? Каких наказаний заслуживает тот, кто жестокосерд к человеку голодному?» (См. «Воскресный день»).