Полоцкое разоренье

Амфитеатров Александр Валентинович

Пyтята.

Сломать рога гордын Рогволода!

1-й богатырь.

Добыть Рогнду!

2-й богатырь.

Полоцкъ сокрушить!

Вышата.

Во здравіе княжое!

Вс.

Многи лта!

1-й кривичъ.

Во всемъ теб удача! Мы твои — Ты нашъ!

Рога трубятъ за сценою.

Пyтята.

Рога походъ трубятъ.

Ударомъ

ноги опрокидываешь пустую бочку.

Добрыня (входитъ).

Готово, — По сотнямъ стали воины и ждутъ Богатырей.

Богатыри.

Въ походъ! въ походъ!

Владимиръ.

Остановитесь!..

Сбираетъ вокругъ себя богатырей. Тишина.

Друзья мои и родичи! Дружина И земщина! Предъ скорымъ смертнымъ боемъ Не стану вашу храбрость распалять  Угодливымъ ласкательствомъ. Отъ предковъ Ведется нашъ обычай боевой: Не посрамимъ же праддовъ могилы! Гей! мечъ на мечъ и щитъ на щитъ! впередъ! Одно скажу, дружина: съ кмъ вы бьетесь, Подумайте!.. Я не медвдь дубравный, Чтобъ крови человческой алкать И лить ее въ напрасныхъ войнахъ. Братья! Я тяжко Рогволодомъ оскорбленъ, Но, если бъ за свое лишь униженье Привелъ я васъ подъ Полоцкъ умирать, Такъ лучше бы на свтъ мн не родиться! Борюсь я не за новыя свои За земскія исконныя обиды. Прочь Полоцкъ! Прочь кровавое гнздо Заморскихъ ястребовъ! Долой варяговъ! Довольно ихъ разбойничій обычай Господствовалъ надъ русскою землей!.. Насильники! При нашихъ кроткихъ ддахъ Въ текущій молокомъ и медомъ край Пришли они чинить порядокъ. Гд же Порядокъ тотъ? Несытые бродяги, Они для насъ, что яростная рысь У лося на плечахъ, что пестрый кречетъ Надъ мирной стаей блыхъ лебедей! Коль дды въ годы темной старины Себя управить сами не умли, Ужель и намъ гнуть шею подъ ярмъ? Съ тхъ давнихъ поръ за сто годовъ минуло, Свтъ постарлъ и мы умне стали! Управимся и разумомъ своимъ Безъ коршуновъ, изъ-за моря прилетныхъ. Гей! мечъ на мечъ и щитъ на щитъ!.. Дружина! Припомните! Я брата Ярополка Не пощадилъ за то, что, какъ варягъ, Сидлъ онъ на стол великокняжемъ. Такъ вамъ щадить ли полоцкихъ варяговъ, Насильниковъ и злостниковъ своихъ? Бей не жалй! Вдь насъ не пожалютъ Они, коль ненарокомъ побдятъ. Дарю вамъ Полоцкъ. Грабьте, ржьте, жгите, Въ полонъ ведите женщинъ и дтей, Чтобъ было чмъ потшить намъ Перуна, Когда предъ нимъ на Кіевскомъ холм Зажжемъ мы благодарственныя жертвы! Гей! Мечъ на мечъ и щитъ на щитъ! Впередъ!

Быстро уходитъ, богатыри слдуютъ за нимъ с дикими криками.

Занавсъ

Дйствіе II

Пожарище Полоцкаго Дтинца. Ночь; луна въ тучахъ; тусклый свтъ. Въ глубин, y костра, славянская стража; слва, y обгорлыхъ теремныхъ службъ, брошенъ на голой земл варяжскій полонъ, связанный; справа теремъ Рогволода, тоже обгорлое и полуразрушенное зданіе, откуда по временамъ доносятся псни и хмельные крики; въ окнахъ яркій свтъ.

Ингульфъ, Гаральдъ и плнные варяги.

Гаральдъ.

Что вы молчите, витязи морей? Не отмолчаться намъ отъ лютой казни И призракъ смерти скорбью не прогнать.

1-й варягъ.

Я проклинать усталъ. Не внемлятъ боги Проклятіямъ. Оставилъ насъ Оденъ.

2-й варягъ.

А я молчу затмъ, что слезы гнва Безсильнаго давно уже стоятъ Въ глазахъ моихъ: заговорю заплачу, А не пристало воину.

Гаральдъ.

Съ зарею Ждетъ насъ костеръ и пытка. Трижды счастливъ Покойный Рогволодъ!

1-й варягъ.

Теперь пируетъ съ предками въ Валгалл Духъ конунга воинственный… а мы! Въ полон мы и Асамъ ненавистны!  Угодна мрачной Гел наша смерть, Ея пировъ добыча наши души.

2-й варягъ.

Я сагу o Рагнар корол Слыхалъ не разъ. Его въ зминой ям Томилъ полономъ лютый врагъ. Король Въ тюрьмъ своей, смотря голодной смерти Въ костлявое, безглазое лицо, Оковами тяжелыми сражаясь Съ ужами и ехиднами, сложилъ Пснь про свои бывалыя побды, Про жалкій свой безвременный конецъ. Та пснь жива, и живъ Рагнаръ съ ней вмст! А мы?.. Увы! на памяти людской Короткія, какъ въ полдень, лягутъ тни, И эти тни – наши имена.

Гаральдъ.

Я пснь сложилъ бы, но кому ту псню Я передамъ? Безмолвная умретъ Она, какъ мы, съ грядущею зарею.

1-й варягъ.

Ингульфъ! никакъ ты спишь, Ингульфъ?

Гаральдъ.

Оставь! Зачмъ будить? Онъ славно поработалъ Мечомъ сегодня; примахались руки, Могучія устали плечи. Спи,  Ингульфъ!.. Бднякъ! изъ насъ ты всхъ несчастнй. Два счастья мы теряемъ: жизнь и славу, А ты еще вдобавокъ и любовь!

2-й варягъ.

Его въ зятья покойный конунгъ прочилъ, Наслдовать онъ Полоцкъ долженъ былъ…

Ингульфъ.

 О-о-о-о!.. Умолкните вы, совы Зловщія! Что пользы сострадать, Когда помочь вы мн не въ состояньи? Что пользы сокрушаться, вспоминать О томъ, чего и праведные боги По-новому не въ силахъ передлать? Усните лучше! Много надо силъ Набраться вамъ, чтобы разсчеты съ жизнью Свершить достойно, глазомъ не смигнуть, Когда огонь, служитель алчной смерти, Багровымъ окомъ глянетъ вамъ въ лицо И, какъ лукавый песъ, дворовый льстивецъ, Лизнетъ въ уста васъ краснымъ языкомъ. Усните! ночи лтнія коротки!

Варяги умолкаютъ и мало-по-малу, одинъ за другимъ, засыпаютъ. Ингульфъ одинъ бодрствуетъ.

Ингульфъ.

Любовь, престолъ и слава – три мечты, Три сновиднья. Думалъ переполнить Я вашимъ отголоскомъ цлый міръ: Не та судьба! Я завтра стану пепломъ, Поднимется отъ пепла черный дымъ, И кончено!.. На что-нибудь получше я гожусь Славянскаго костра, но жребій смерти Мн выпряли завистливыя Норны. Они сильнй меня: да будетъ такъ!

Взрывъ криковъ и хохота въ теремъ.

Пируетъ врагъ, кропитъ виномъ и медомъ Своихъ убитыхъ память. На погибель Варяжскую за кубкомъ кубокъ пьетъ. За браные столы красивыхъ плнницъ Насильно посадилъ и поцлуи Срываетъ съ блдныхъ устъ. И тамъ позоръ!.. Она княжна Рогнда!.. Боги неба! Молніеносецъ Торъ!.. Я видлъ: въ теремъ Вломился врагъ, – и встртила его Рогнда, какъ Валькирія. На помощь Я бросился и улицей кровавой Въ толп враговъ свой обозначилъ путь. Ужъ близко былъ я. Но тяжелый камень, Нежданнымъ гостемъ, свистнулъ изъ пращи — Безъ памяти упалъ я, оглушенный, Къ ногамъ Рогнды… Если бы y нихъ И умереть тогда, не оживая Добычею для пытки и костра И для стыда безмрнаго, – увидть Ее – княжну, красавицу мою Владимира [10] поруганной рабыней! Увидть и терпть! Оковы грызть Отъ бшенства и быть не въ состояньи Отмcтить врагу!.. О ты, богиня мести, Кровавая, съ желзными зубами! Зачмъ ты измнила мн, за что Покинула?..

10

По экз. драм. ценз.: «Насильника».