Полоса препятствий
Шрифт:
Первые признаки рассвета обозначили себя посеревшим небосводом, Турпал Садыков через плечо взглянул на своего побратима и негромко подбодрил того:
— Уже недалеко, сейчас передохнем.
Указывая дорогу Таймуразу, фельдшер не спеша поднимался по склону оврага. Земля под ногами была рассыпчатой, как песок, и оползала под тяжелыми подошвами кирзовых сапог.
Наконец оба чеченца выбрались наверх. Хадышев с облегчением взглянул вниз и увидел, что подвижная почва надежно сровняла их следы.
Они
— А вот и парадный вход в мою саклю. — Оглядевшись по сторонам, Садыков ухватил пень за шершавый бок и откинул в сторону.
Под пнем оказался черный шурф неглубокой шахты. Увидев приглашающий жест рукой, Пророк шагнул в провал. Сперва он опустил правую ногу и тут же нащупал выступ ступеньки.
Спустившись на глубину примерно трех метров, Таймураз оказался перед горизонтальным туннелем. Вырытый шурф был обложен бетонными перекрытиями.
— Держи, — Турпал протянул побратиму портативный фонарик. Он уже спустился следом в шахту, аккуратно прикрыв вход пнем.
Бледно-желтый луч фонаря выхватил проем горизонтальной галереи и тут же уперся в занавес камуфлированного цвета, прикрывавший проход дальше.
За ширмой оказалось жилое помещение. Несколько деревянных лежаков, прикрытых пастушьими бурками, очаг, выложенный из осколков горной породы. Грубый деревянный стол, скамья, по углам допотопные комоды.
— Что это за пещера Аладдина? — не удержался от вопроса Хадышев, пока его спутник разжигал большую керосиновую лампу.
— Этот бункер мы построили с Вахой, моим двоюродным братом, еще накануне первой войны. Так, на всякий случай. Потом Ваха погиб в Грозном, обороняя президентский дворец, ну а я, выходит, стал хозяином этой фазенды. В прошлую войну как-то не до нее было, а вот когда у федералов легализовался, сходил как-то сюда, проверил, все ли в порядке. Пополнил запас консервов и лекарств на всякий случай, как чувствовал, что вскоре убежище пригодится.
Пророк обвел взглядом убежище — стены и потолок были выложены бетонными перекрытиями. Такой блиндаж мог выдержать даже не особо интенсивный артиллерийский обстрел, и Хадышев засомневался, что подобное строение было под силу выстроить двум вайнахам, благодаря лишь их трудовому усердию.
— И что, вдвоем с братом, говоришь, выстроил такую крепость?
— Зачем вдвоем? — удивился фельдшер. — Всех своих рабов сюда пригнали, двенадцать душ. Кроме того, подъемный кран был, экскаватор был, грузовик. Место глухое, на нас никто внимания не обращал. Все сделали за две недели.
— Это хорошо, — стягивая сапоги, с облегчением произнес Пророк. О судьбе рабов он не спросил. Чтобы сохранить тайну, лишние языки не нужны.
Развесив над очагом мокрые портянки, Таймураз подумал, что неплохо было бы их просушить. Турпал уловил его взгляд и негромко произнес:
— Огонь
— Понятно, — кивнул Пророк. Улегшись на крайний лежак, он завернулся в пастушью бурку и через мгновение забылся в глубоком сне.
Проснулся «бригадный генерал» только к вечеру, разбуженный веселым потрескиванием горящих сучьев в очаге и ароматом вкусно пахнущей говяжьей тушенки. Сбросив бурку, Пророк присел на край лежака, подставив босые ноги под тепло очага.
— Проснулся, это хорошо, — улыбнулся Турпал Садыков, разрывая зубами вакуумную упаковку с голландскими пшеничными галетами. — Сейчас перекусим и будем готовиться к выходу. Скоро ночь, самое время для перехода в горы. Доберемся до них, а там будет легче.
Ужин беглецов не поражал разнообразием — галеты да консервированная гречневая каша с говяжьей тушенкой. Плотно перекусив, побратимы напились горячего зеленого чаю, после чего некоторое время еще передохнули, собираясь с силами перед многокилометровым маршем.
Сборы были недолгими. Таймураз намотал на ноги просохшие портянки, натянул сапоги. А тем временем Турпал Садыков, вскрыв тайник в полу бункера, извлек «АК-74» с подствольным гранатометом, разгрузочный жилет, два спальных мешка, пару туристических рюкзаков. Один оказался доверху забит консервами, другой — всем необходимым для походной аптечки.
Выбрались наружу. После тепла помещения на них дохнула сырая промозглость. Замаскировав вход в подземелье, побратимы огляделись по сторонам. Все было спокойно, лишь со стороны леса протяжно завыла волчица.
— Падаль учуяла-таки, — снимая автомат с предохранителя, буркнул Хадышев.
— Угу, стаю созывает, — недовольно произнес Турпал.
Определившись по компасу с направлением, чеченцы быстро зашагали вперед, держа автоматы на изготовку.
Фельдшер хорошо ориентировался в здешних местах, поэтому даже в кромешной тьме шел как белым днем. Пророк заметно подзабыл партизанскую науку и едва поспевал за ним.
Гор они достигли задолго до рассвета, но делать привал не стали. Чтобы избежать встречи с патрулями федеральных войск, следовало углубиться как можно дальше…
Утренние горы были накрыты молочно-белым туманом, теперь передвижение становилось невозможным. Расположившись под кустом густо разросшегося кизила, чеченцы устроили привал. Разделив один сухой паек, молча улеглись, набираясь сил перед новым, не менее утомительным переходом.
Внезапно сорвавшийся ветер разорвал на клочки полотно тумана и развеял его среди ущелий. Резво выступило бледное солнце, но порадоваться ему чеченцы не успели, вскоре светило заволокли тяжелые грозовые тучи, нагнанные ветром. Глядя на волнистые темно-пепельные бока туч, Таймураз Хадышев внезапно поморщился от неприятного покалывания в груди.