Полосатый катафалк (сборник)
Шрифт:
— Совершеннолетние, так скажем. Так спал или нет?
— Говорю же, нет. Когда хочешь на девушке жениться, никаких глупостей себе с ней не позволяешь. Мне, по крайней мере, так кажется.
— Где же вы познакомились?
— В местечке под названием Медсин-Стоун, к северу от Кармела. Я поехал туда в августе на недельку. Слышал, что в тех краях отличный серфинг. Феба жила там в это время у Треворов, и мы познакомились на пляже.
— «Мы познакомились» или ты с ней познакомился?
— Не передергивайте. Я учил ее серфингу, она рассказала, что хочет перевестись в другой колледж, и я порекомендовал ей Болдер-Бич. В Стэнфорде она бы все равно не осталась.
— И ты снял ей квартиру.
— Она сама попросила меня найти ей комнату в пансионе, — сказал он, покраснев.
— С милым и в шалаше рай.
Бобби стиснул кулаки, на его загорелых плечах огромными буграми вздулись мышцы. В какой-то момент мне показалось, что он собирается меня ударить. Что ж, может, это и к лучшему: глядишь, в сердцах и проговорится. Но парень сдержался.
— Шутите-шутите. Да, два месяца я был счастлив, как в раю, зато потом наступил кромешный ад.
— Когда ты виделся с ней в последний раз?
Этот вопрос не застал его врасплох.
— Утром второго ноября, в пятницу. Ранним утром. В тот день она уезжала на машине в Сан-Франциско проводить отца и попросила меня подкачать ей шины и проверить уровень масла, что я и сделал. Моя машина в это время была неисправна, и Феба подвезла меня до колледжа. С тех пор я ее больше не видел. — Последние слова он произнес без всякого выражения.
— Какая у нее была машина?
— Двухдверный зеленый «фольксваген» 1957 года.
— Номер машины помнишь?
— Нет, но его можно узнать у перекупщика. Машина подержанная, Феба купила ее в Болдер-Бич, в «Импортед моторс».
— Задолго до отъезда?
— Примерно за месяц, может, больше. Она вдруг решила, что ей позарез нужна машина: автобусное сообщение здесь неважное.
— Перед отъездом у нее было нормальное настроение?
— Вроде бы ничего. Фебу ведь не поймешь, у нее настроение каждый день меняется.
— Она говорила, как собирается провести выходные?
— Нет, не говорила.
— И когда вернется, тоже не сказала?
— Нет.
— Почему?
— Потому что я ее не спрашивал. И так было ясно, что приедет она либо в воскресенье поздно вечером, либо в понедельник утром.
— Случайно не знаешь, она должна была встретиться с кем-то в Сан-Франциско, кроме отца?
— Не в курсе.
— И ты даже не поинтересовался, какие у нее планы на выходные?
— Нет.
— Как ты думаешь, чем она могла заняться, попрощавшись с отцом и сойдя на берег?
— Что-то не соображу, — сказал он, однако по его бегающим зеленым глазам видно было, что кое-какие соображения на этот счет у него имеются.
Тут он внезапно переменился в лице, опустил голову, цвет его кожи приобрел какой-то зеленоватый — под стать глазам — оттенок.
— Вспомни, может, ты все-таки поехал вместе с ней в Сан-Франциско?
Он замотал низко опущенной головой.
— Где ты провел тот уик-энд, Бобби?
Он с интересом посмотрел на свои руки — словно видел их впервые.
— Нигде.
— Нигде?!
— Я хочу сказать, здесь, дома.
— Бобби был здесь со своей матерью, где ему и надлежит быть, — раздался у меня за спиной голос миссис Донкастер. — В пятницу он заболел гриппом, и я до понедельника продержала его в постели.
Я сделал шаг в сторону и перевел взгляд с сына на мать. Не сводя глаз с ее угрюмого лица, он едва заметно кивнул. В этот момент это был сын своей матери.
— Это правда, Бобби? — переспросил я.
— Да, конечно.
— Стало быть, мне вы не верите? — процедила старуха. — Что ж, если вы считаете, что я лгу, так прямо и говорите, чтобы я могла заявить на вас куда следует. Мой сын и я — законопослушные граждане, и мы не потерпим клеветы от таких, как вы.
— Ты когда-нибудь попадал в беду, Бобби?
Юноша промолчал, предоставив ответить на этот вопрос матери.
— Мой сын — честный человек, — выпалила она, — и в беду он никогда не попадал — не попадет и теперь. Если же он имел несчастье связаться с глупой девчонкой, это еще вовсе не означает, что его можно безнаказанно смешивать с грязью. И зарубите себе на носу, мистер: если вы вознамерились запятнать наше доброе имя, мы сумеем за себя постоять. Распускайте ваши грязные сплетни где-нибудь в другом месте, если сами не хотите ответить по закону!
С этими словами она подошла к сыну и властно, словно это была ее личная собственность, прижала его к себе. Когда я уходил, они не отрываясь смотрели друг на друга.
С моря дул сильный ветер. В бившихся о парапет волнах играли солнечные блики.
Глава IV
Я вернулся в колледж, и Гомер Уичерли подсел ко мне в машину. Он был сердит и расстроен. Ему не повезло: время было обеденное, большинства работников колледжа на месте не оказалось, и поговорить ему удалось лишь с юристкой из деканата; она, как выяснилось, даже знала Фебу в лицо, но причины отсутствия девушки были ей неизвестны, а к истории, которую ей рассказал Уичерли, она отнеслась без большого интереса: в конце концов, многие студенты выбывают из колледжа без всякого предупреждения.
Встреча с деканом была у него назначена на более позднее время, и Уичерли попросил меня отвезти его в гостиницу «Болдер-Бич», а когда мы приехали, пригласил меня на обед. Последний раз я ел в три часа утра и с удовольствием согласился.
Большое старомодное здание курортного отеля, построенное в испанском стиле, находилось за городом, в парке, на самом берегу моря. Обстановка летнего домика, куда привел меня Гомер Уичерли, была под стать ему самому: громоздкая, богатая и нелепая. Официант говорил с немецким акцентом, а меню было составлено по-французски.