Половое покрытие
Шрифт:
Николай: А-а-а… Стюардесса… наверное…
Николай озирается, как-будто боится, что его кто-то подслушивает. В этот момент газета, между строк которой он писал письмо, падает на тело. Николай продолжает шептать.
Николай: Боялась… боялась лететь… я её подбодрял…
Андрей: Молодец, чужим людям всё готов сделать…
Николай: Да!..
Андрей: Щас потащишь, – да! А я буду сидеть, с чёрными женщинами трепаться об их
Игорь Игоревич: Ладно… ладно други… отдохните, нам понадобятся силы!
Труп начинает двигаться, поднимает голову, привтсаёт.
Игорь Игоревич: Этот ещё тяжелее, чем тот, втроём потащим…
Труп: Неправда… я легче…
Игорь Игоревич, Андрей и прозревший Николай одновременно кричат.
Игорь Игоревич, Андрей,Николай: А-а-а!!!
Труп усаживается на скамейку, крик не стихает, труп ждёт, когда ребята успокоятся, молчит, хихикает себе под нос.
Труп: Ну, что, может, хватит?
Андрей: Он жив-жив-жив! Он – жив! А-а-а-а!!!
Труп протягивает Николаю газету.
Труп: Ваше?
Николай пересатаёт кричать.
Николай: Да… спасибо…
Труп: Поаккуратнее надо… там всё-таки личное…
Андрей: Может, это тот, а мы выкинули нашего?
Игорь Игоревич: Нет… нет… это наш…
Все вдруг окунаются в беззвучный ужас, – каждый тихо пугается чего-то своего, личного, встретившись вот так с трупом.
Труп: Ваш-ваш… да, Игорёк?
Игорь Игоревич: Да… папа…
Николай: Как… папа, а как же…
Андрей: М-да…
Труп: Доигрался?..
Игорь Игоревич: Папа, прости, папа, – я не знал, что делать, как в таком случае поступают…
Труп: Конечно, проще всего мёртвого отца под линолеум закатать… Где ты хоть жил-то?
Игорь Игоревич: Я квартиру снял, а нашу этим сдал… ребятам…
Папа: Ребятам… а они в чём виноваты?!
Игорь Игоревич: Я думал, они тебя не найдут, зачем они ремонт начали делать?! Никто их не просил!!!
Папа: Ох, Игорёк…
Игорь Игоревич: Я думал… думал так всё устаканится… сам я не мог там жить, с тобой…
Папа: Что за время пришло? Вот в чём-то вы глотку рвёте, – самостоятельные! А как до дела настоящего дойдёт, – всё – в кусты! Ничего сами не можете! Вот сейчас, ты хоть понял, что с тобой произошло, а?!
Игорь Игоревич: Что… мне стыдно, папа… ну, хочешь пойдём, я тебя предам земле?!
Папа: Да дурак ты! Я сам
Игорь Игоревич: А что? Это друзья…
Андрей: Спасибо – друг…
Игорь Игоревич: А что такое… я так поступил… я не мог иначе, у меня так всё, – импульс и всё, а потом сам не знаю, почему так сделал!
Папа: Игорь… Игорь… сейчас ведь не о том, Игорь! Ведь вы все отъехали, все, втроём! Как вы ещё не допёрли-то! Тут даже и то мне подсказывать приходится, что за поколение!..
Андрей: Подождите, уважаемый, вы что?! Совсем уже что ли?!
Папа: Я-то – совсем, – две недели, как совсем, а вы – вот-вот…
Андрей: Ага, конечно, щас-с!
Папа: Я с вами спорить не буду… вы просто спокойно вспомните, что с вами сегодня происходило, а?! И почему вы меня, мертвеца, слышите и видите, почему, – не догадываетесь? Потому что сами…
Андрей: Сами с усами, папа! Не надо тут весь этот экзольтированный оккультизм разводить! Игорь Игоревич, что вообще происходит?! Как вы всё нам объясните?! Мы кого под шасси выкидывали?! И что здесь делает ваш батенька?!
Игорь Игоревич: Он здесь… я не знаю, но ещё недавно он был… вернее, его уже не было… совсем недавно…
Папа: Мальчик к вам приходил?
Андрей: Ну, допустим…
Папа: Вопрос задавал… надо было отвечать, когда такой мальчик спрашивал… сами виноваты…
Андрей: Да кто он такой, – сфинкс что ли?!.
Игорь Игоревич: Да, действительно!..
Папа: Ладно… мне с вами тут некогда, пока до вас допрёт… я и так задержался…
Игорь Игоревич: Задержался?
Папа: Задержался, сынок… сначала ты меня замуровал… потом таскали меня, придурки, щас хоть всё, – я свободен, могу сам о себе позаботиться…
Игорь Игоревич: А как?
Папа: Как… пойду в самолёт… он же в небо летит… мне туда и надо, щас-то – через две недели – за мной никто сам не прилетит, поздно, придётся самому до неба добираться, и всё из-за тебя, сынок…
Игорь Игоревич: А мы?.. нам как, в смысле, куда? Что делать-то…
Папа: Можете со мной…
Игорь Игоревич: А билеты?
Папа: Ты чё, ты не понял, придурок?! Всё – теперь можно без билетов, по особой льготе и в кино, и в солярий!
Андрей: Здорово…
Папа: Здорово, только смысла теперь в этом нет… впрочем, это же было и в жизни… я когда рос, так женщин хотел, а когда вырос – они мне разонравились… казалось бы всё готово, – аппарат, возраст, социально приемлемый для половых актов, а уже не то, пропало желание… да, ну что, кто со мной?