Половой вопрос
Шрифт:
Предполагается, что в Берлине около 30.000 проституток, в Париже 40.000, а в Лондоне 60.000. Конечно, не все эти женщины могут быть психопатологическими от природы.
Мы не будем распространяться, так как трактуемый вопрос слишком общеизвестен. Ясно обнаруживается в данном случае, как интересы наживы стараются использовать половое стремление мужчины, равно как и неустойчивость и необеспеченность женщины. Благодаря снисходительному отношению государства к проявлению всего этого безобразия, разврат мало-по-малу набирается храбрости, становится на ноги и растлевающе действует уже на органы правительства. Таким образом, развращающе влияют эти установления на органы власти, полицию и врачей, ведающих надзором в домах терпимости. Между тем, собственники увеселительных домов все больше и больше входят в свою роль важных особ, посещаются крупными местными администраторами и почтенными отцами семейств, что ведет, разумеется, к ясным для всех результатам.
Полиция отлично считается с тем обстоятельством, что, независимо от извращений на почве алкоголизма, в домах терпимости нередко скрываются преступники. Это полиции на руку, так как облегчает ей при помощи домов терпимости низшего разбора
Довольно трудно вникнуть в психологию проститутки. Принято рассматривать ее как женщину, от природы предрасположенную ко всему дурному, или же, наоборот, как продукт нашего социального устройства. Односторонность этих мнений обусловливает вместе с тем и их ложность. Не раз организовывались специальные общества для возвращения на правильный путь падших женщин, проституток и пр., но усилия их почти никогда не давали благоприятных результатов, что, впрочем, объясняется довольно легко.
Мы видели уже, что женский мозг в большей степени подвержен влиянию половых представлений и их видоизменений, чем мозг мужчины, к тому же он и отличается меньшей пластичностью, легче подчиняясь привычкам обыденности. Поэтому, практикуя с раннего возраста в сфере полового разврата, причем все ее помыслы и представления не уходят из области половых образов, женщина почти не в состоянии впредь избрать труд и общечеловеческие обязанности в качестве объекта своей дальнейшей деятельности. Возможны, конечно, отступления, подтверждающие лишь основное правило. Должно считаться с тем, что libido sexualis у женщины, возбудившееся благодаря половому раздражению, усиливается впоследствии в зависимости от частого повторения и упражнения. Женщины от природы бездеятельные, лишенные воли, подверженные истеричности и быстро поддающиеся внушению, а также кокотки и нимфоманки сравнительно легко поддаются соблазну. Мы не говорим уже о бедности, которая иногда объясняет проституцию женщины, являющейся матерью детей и желающей утолить их голод таким способом заработка. Однако, такого рода исключения, которые можно встретить у восточных евреев и у городской нищеты, не являются основной причиной. Мы видим скорее косвенное влияние бедности, обусловливающей у бедных классов наиболее грубый промискуитет. Стыдливость совершенно не имеет места там, где в свалку едят, пьют и спят родители и дети, причем последние нередко присутствуют при совершении полового акта родителями и, таким образом, с самых ранних лет усваивают самое реальное представление о половых сношениях. Если принять в соображение окружающую их атмосферу, то станет вполне понятным, почему эти подростки быстро составляют себе представление не только о низменной, но и об извращенной половой жизни большого центра. Не много найдется таких пунктов, где можно было бы найти в среде нуждающихся масс четырнадцатилетних девушек, еще не лишенных невинности. Но та же бедность толкает родителей на эксплоатацию детей, в целях извлечения денежных выгод, что тоже достигается, главным образом, через посредство проституции.
Эти же обстоятельства почти в том же масштабе играют роль и в менее нуждающихся кругах в среде буржуазии, где денежная алчность косит свои жертвы. Вследствие эксплоатации работодателями труда и оставшегося в распоряжении девушки свободного вечера, ей в интересах поддержания своего существования, ничего больше не остается делать, как обратиться к проституции. Борьба за существование донельзя понизила заработную плату всех этих приказчиц в лавках, швей, модисток и девушек других профессий, которые не в состоянии свести концы с концами и в ответ на свои жалобы получают весьма недвусмысленные указания, что с такою наружностью, например, всякая молодая девушка сумеет отлично устроить свою судьбу, так как любой мужчина с радостью окажет ей содействие и т. д. Мы уже указывали на роль трактирных служанок, какую чаще навязывают им их хозяева. Нищета пролетариев толкает девушек в ряды проституток. Это мы видим, между прочим, из следующих данных, предоставленных в наше распоряжение де-Морсле из Женевы. В Париже 8О% проституирующих занимаются еще и другим каким-нибудь ремеслом. Здесь в среднем мужчины зарабатывают на фабриках ежедневно 4, 20 франка, женщины же только 2, 20 франка, в домашних же заработках мужчине достается 2, 20 франка, в то время как женщина получает лишь 1, 10 франка, иногда же только и 90 сантимов. Каким образом может женщина прожить при таких нищенских заработках, да еще в Париже? Ответ: при посредстве проституции. В Лондоне, Нью-Йорке и др. дело обстоит еще хуже.
Приводим здесь выдержки из годового отчета ферейна Песталоцци в Вене, согласно которого можно судить, что в некоторых домах терпимости проституткам живется значительно лучше, что объясняется, вероятно, тем, что в распоряжение наиболее богатых потребителей приходится предоставлять такой товар, с которым обращались достаточно хорошо.
"К нам поступило в октябре 1904 г. дело Н., девушки 18-ти лет, из Тироля, которая состояла в Вене под контролем полиции нравов. В виду молодости ее и безрезультатности влияния со стороны отца, в смысле отклонения девушки от порочного образа жизни, нас просили обратить на нее наше внимание, попытаться снова ввести ее в лоно порядочной жизни и принять меры для обеспечения ее дальнейшей судьбы. Мы узнали, что девушка эта, принадлежавшая к многочисленной сельской семье, четырнадцати лет поступила служанкой в Инсбруке и здесь уже начала заниматься проституцией, продолжая дело это впоследствии и в Вене. Из ее объяснений в нашей конторе нам стало известным, что в Инсбруке она чувствовала себя весьма нехорошо, так как ее эксплоатировала ее хозяйка и задерживала причитающуюся плату.
Девушка отличалась застенчивостью и импонировала своим поведением, но на свое положение она смотрела весьма серьезно, видя в проституции род ремесла, признанного законом. Ее родители, по ее словам, находясь в стесненном материальном состоянии, ничего не имели против выбора ею этой профессии, причем она не прерывала связи с ними, посылала им всегда часть своих заработков, и мать ее даже навестила в Линце.
Полицейский билет мог быть ей выдан только с разрешения родителей, но мать согласилась на это при условии, однако, что дочь ее останется по прежнему «приличной и благочестивой»; девушка относится с уважением к своей «gnadige Frau» (содержательнице дома терпимости) и обязана ей за доброту и внимательность по отношению «к пансионеркам»; дом, в котором она пребывает, очень «приличен» во всех отношениях; находится в нем двенадцать девушек в ее возрасте или даже моложе ее. Все эти девушки, есди не считать одной сиротки в 16 лет, находятся в доме терпимости и занимаются своим «ремеслом» с ведома родных, которым они и посылают свои заработки. Что касается существования, то оно является очень приличным, если иметь в виду вежливое обхождение, наряды, пропитание, а также и приличный доход в 120-240 крон ежемесячных. Мы были поражены трогательной наивностью этой девушки, которая чуть ли не с благоговением говорила о своей «gnadige Frau», сжалившейся, между прочим, над своими двумя старыми «пансионерками» и оставившей их у себя на своем иждивении. Девушка имела также сутенера, которым была вполне довольна. Мы выразили готовность придти на помощь этой девушке, если она решит изменить свой образ жизни, но она сперва не совсем решительно, но потом категорически отказалась. Она объяснила свой отказ тем, что ее, во-первых, не отпустит «gnadige Frau», но помимо этого, ей вовсе не улыбается перспектива совместной жизни с такими людьми, которые будут ей ставить на вид ее прошлое, между тем как здесь, при настоящих условиях, она не имеет повода жаловаться на плохие с чьей бы то ни было стороны отношения. Вдоволь до сего времени натерпевшись, она ни в каком случае не решится переменить свою привольную жизнь на то неизвестное, что готовит ей будущее вне стен дома терпимости.
Очевидно, этот случай совершенно не нуждался в нашем посредничестве. При этом молодая девушка отличалась настолько зрелым умом и установившимся взглядом на вещи, что наши попытки перевоспитать ее могли бы кончиться только сплошной неудачей".
Н. опасалась каких-либо исключительных мер, какие могли заставить ее покинуть дом терпимости. Мы сталкиваемся в этом случае с своеобразными моральными представлениями проститутки, которая соединяет в себе глубокую религиозность вместе с уважением к хозяйке дома терпимости.
Проститутки заключают в своей среде бесчисленное множество индивидуальных личностей, которые в массе и могут казаться лишенной стыда, отвратительной и алкоголичной кликой, но все же нельзя утверждать, что все они от природы испорчены. Из них весьма многие, без сомнения, патологичны, представляя собою истеричек, нимфоманок и вообще психопаток. Есть также масса таких этически уродливых проституток, которых отличительные признаки — тупоумие, лень, лживость или же апатия, безволие, легкое подчинение какому угодно влиянию, внушению или соблазну. Все эти данные, как нельзя лучше, благоприятствуют интересам содержателей домов терпимости. Многие девушки не сразу опускаются на дно болота, но постепенно к нему приближаются, причем раньше подвергаются соблазну, несут на плечах своих результаты ложного шага, начинают слегка знакомиться с миром легкомысленных, оплачиваемых деньгами связей, и все больше и больше опускаются вниз. Велика в этом случае роль рождений вне брака. Мы видели выше проституток, промышляющих собою по бедности, стыдящихся своего положения и заработки обращающих на свою семью. Есть и такие индивидуальные проститутки, правда, не в большом количестве, которые занимаются проституцией для проституции, из любви к искусству. Эти последние страдают прежде всего сильною половою возбудимостью, этически уродливы и видят для себя в этой профессии источник удовольствия. Таким образом, проституток можно встретить и в среде высших классов общества, носящих графские и княжеские титулы.
Разнообразие проституток создает, вполне естественно, и различные категории самой проституции. Мы должны ставить на первом плане, в смысле наибольшего унижения, прикрытого иногда видимостью благополучия, проститутку из дома терпимости, так как здесь мы имеем в лице ее род инструмента для совокупления, которым бесцеремонно распоряжается содержатель дома терпимости. Из этих последних наиболее ужасными являются дома для солдат и низов населения, в которых содержатся «отбросы» проституции, состоящие из выслуженных старых проституток. Печальным образом такого рода может служить, например, солдатский дом терпимости в Алжире. Следующую ступень занимают те места проституции, которые сосредоточены в парикмахерских, некоторых угловых хозяйствах и т. п. Разумеется, опасность заражения здесь не в меньшей мере велика, но, благодаря меньшей зависимости проститутки при таких условиях и возможности скорее освободиться, она влачит здесь более приличное существование. Во всяком случае, хозяева, в виду нелегальности учреждения, не в состоянии проявить всю свою дикую власть по отношению к девушкам, как это имеет место в признанных администрацией домах терпимости. Уличная проститутка находится приблизительно в тех же условиях, так как она также зависит только от своего сутенера и квартировладельца. Но система полицейской регламентации, а также обязательный врачебный надзор и необходимость ловить клиента без всякого разбора прямо с улицы, действуют на них еще более унижающе.
И действительно, девушка должна потерять уже всякое представление о чувстве стыда, заменив его достаточной наглостью, чтобы выйти на улицу проституировать. Вслед за этой категорией идет уже стыдливая проститутка, прибегающая к содействию посредника и не решающаяся самостоятельно приглашать к себе посетителей или же попасть в списки полиции. Но в конце концов ей всегда угрожает эта роковая регистрация, которая сведет ее на амплуа уличной проститутки. Такие частные проститутки и представляют собою ту категорию, вслед за которой идут уже кокотки и метрессы, о которых речь впереди.