Положение обязывает
Шрифт:
– Правда? Мои тоже!
Его карточка-ключ опять не сработала. Тоже мне, сюрприз. Женщина обещает подождать, пока он не спустится вниз перепрограммировать карточку. Он ни на секунду не верит ее словам, поэтому она дает ему в залог сумочку.
Спускаясь в лифте, он заглядывает в нее. Черная бархатная сумочка пуста.
– Ты мог погубить мою жизнь, - говорит она, сидя на уголке дивана с подушечкой на коленях и держа в руке бутылочку водки из бара. Ноги в блестящих черных чулках покоятся
– И я не могу допустить, чтобы такое сошло тебе с рук.
– Прости. Я ведь не специально сделал то, что сделал.
– Он вытаскивает стул из-за стола и садится рядом.
– Если я не смогу проделать с тобой все, что положено, меня точно понизят. Могу поспорить, что вернут работать в дешевых универмагах. Нет ничего хуже лотерейных билетов.
– Так чем же ты все-таки занимаешься? Работаешь в службе безопасности?
– Как посмотреть…
– Если это поможет, то кольцо оставь себе. Ты же видишь, это не дешевая бижутерия, оно стоит приличных денег. Но мне оно теперь ни к чему.
Она надевает бриллиант на палец, оценивает в свете лампы:
– Потрясная штуковина. Ты всегда такой торопливый?
– Только при ловле блох, - отвечает он, и ее реакция становится великим событием в его личной истории: женщина смеется в ответ на шутку Дэнни Флетта.
– Сам знаю, что повел себя, как идиот, - продолжает он, - но когда я увидел тебя в лифте, то решил, что это судьба. И что отныне у меня все будет хорошо.
– Так и должно было случиться. Могло случиться. Если бы ты умел понимать намеки. Тебе известна истина: люди приезжают в Ве-гас, чтобы играть?
– Когда я тебя увидел, у меня на душе стало так хорошо… Понимаешь, мне всю жизнь не давало покоя… я никому про это не говорил. Понимаешь, я не боюсь умереть. Я боюсь умереть, не оставив после себя никого, кто пожалел бы о том, что меня не стало. Наверное, именно это я и надеялся найти в тебе… что ты окажешься той, кому меня будет не хватать.
– Господи, сжалься надо мной. Ты и в самом деле полный болван. Сама не знаю, сколько еще смогу тебя выносить.
– Она забирается с ногами на его кровать.
– Сколько у тебя денег?
– Нисколько.
– Он обшаривает карманы и находит два десяти-центовика.
– Тебе нужно немного больше. Я не могу дать тебе их, потому что тогда они будут не твои. Иначе ничего не сработает. Деньги должны быть твоими.
– Она обводит взглядом комнату в поисках чего-то, известного только ей, потом смотрит на кольцо. На ее губах мелькает улыбка.
– Но я могу у тебя кое-что купить, так ведь? Тогда это не будет против правил.
Она достает из сумочки доллар.
– Держи. Твое желание исполнилось. Кольцо теперь мое.
– Оно и было твоим. Там, куда я отправлюсь, мне деньги не нужны. Она засовывает сложенный доллар в нагрудный карман его нового костюма.
– Он мне не нужен, честно.
– Нужен, уж поверь мне.
– Она ослабляет ему галстук, расстегивает рубашку.
– Но сперва тебе надо стать везучим. Очень-очень везучим.
Когда она проснулась, он сидел, глядя на нее.
– Твои глаза… - произносит он, с трудом пытаясь осознать очевидное.
– У всех тех женщин вчера в казино… у них были твои глаза.
– Да, само собой, - подтверждает она.
– Это были твои подруги, да? Они не подпускали меня к тебе?
Она зарывается лицом в подушку, маскируя зевком раздражение.
– Я люблю тебя, - говорит он.
– А меня все любят, - слышит он приглушенный подушкой ответ.
Сегодня день красного платья. Дэнни понятия не имеет, откуда она его достала - он не видел у нее чемодана, - но это его не волнует. Черное ей подходило. В белом она смотрелась замечательно. Но ее цвет - красный.
Когда они входят в казино, она берет его под руку, и ему страстно хочется, чтобы Гейл и Маккриди оказались здесь и увидели это. И Гарнер тоже. И Мэйуэвер. И все парни. Господи, разве они не померли бы от зависти?!
Она настаивает, чтобы он сам выбрал автомат. Опять ее правила.
Автомат проглатывает банкноту.
– Если хочешь знать мое мнение, то это будет напрасная потеря хорошего доллара, - говорит он.
– На это не рассчитывай, - советует она и страстно целует его в губы. Потом подмигивает.
– Небольшая дополнительная страховка.
– Боже, ты прекрасна!
– говорит он и тянет рукоятку автомата.
А еще прекраснее, когда она злится, решает Дэнни. Она мчится впереди него, сплошной гнев и ярость, она цедит сквозь зубы что-то о дешевых универмагах, лотерейных билетах и слова «через мой труп».
– Все выигрывают. Все. Но ты, ты… Не знаю, сколько мне придется трудиться и сколько на это уйдет времени, но ты так легко не отделаешься. Я тебе не позволю так со мной поступать.
– Она почти швыряет его на кровать.
– Мне попадалось много неудачников - ты и представить не можешь, сколько, - но такого невезучего у меня еще не было.
Дэнни не отвечает. И только еле заметно улыбается.
Перевел с английского Андрей НОВИКОВ