Полтора элитных метра, или Получите бодрого дракона!
Шрифт:
А даже если Морти их и найдёт, то мало ему не покажется! Фамильные обручальные перстни серебряные! В зависимости от настроения носящего трансформируются то в шипы, то в кастет, то ещё во что-нибудь колючее или режущее. Вот такие добрые драконы в семейной жизни! Так что предвкушай, милорд, бурную семейную жизнь! Я постараюсь, чтобы она была недолгой! Плевать, что на оборотней яды не действуют! Я что-нибудь придумаю!
Король оборотней, если и заметил вредные огоньки в моих глазах, то никак не отреагировал. Его глаза по-прежнему продолжали светиться холодным голубым огнём.
— Так призови свои
— Я не знаю, как! — по-прежнему радостно отрапортовала я.
— Просто позови! — рыкнул оборотень и дёрнул магическую нить, которой связывал Вика. Брат конвульсивно сжался и застонал. Норри за всем наблюдал расширившимися от ужаса глазами.
— Фамильные кольца, ау, — без тени выражения буркнула я, демонстративно выставив ладонь. В ту же секунду, к моему удивлению, в неё упали два массивных перстня из чернёного серебра.
— Умница! — ухмыльнулся Мортифор, глядя в моё вытянувшееся лицо.
И это фамильные обручальные кольца Драконов?! Да они в такие моменты от хозяев должны убегать, а не в ладони прыгать! Предатели! Ну, ничего! Мортифору их носить тоже не сладко будет! Насколько помню, серебро им кожу не хуже калёного железа жжёт! И, выбрав больший перстень, надела на протянутый палец. Но каково же было моё изумление, когда НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ!
— Сюрприз! — ехидно оскалился Мортифор и, спокойно взяв оставшееся кольцо, надел на мой безымянный палец. — Я полукровка, милая, серебро на меня не действует!
— Последней радости лишил, засранец!
— А теперь! — ещё язвительнее продолжил оборотень. — Моя очередь!
— И извлёк из воздуха ОШЕЙНИК! Огромный, массивный, кожаный ошейник с длинными (около десяти сантиметров) шипами.
— Это ещё что за причиндалы?! — невольно попятилась я назад.
— Узы Гименея! — не в силах сдержать смешка, прокомментировал Мортифор. — Наши. Традиционные. Ну, чего убегаешь, дорогая? Иди сюда!
— Не-е-ет!
— Да-а! — отозвался оборотень. — Иди сюда, милая, я ещё не отпустил твоего брата.
Вздохнув, я послушно сделала шаг вперёд. Мортифор спокойно надел мне на шею эту пытку Гименея.
ЧТО! КУДА! ЗАЧЕМ?! Я попыталась сорвать новоприобретённое украшение, но ничего не получилось. Не удалось даже нащупать замка. Вот повезло, так повезло! Все люди, как люди! Одна я отличилась! Кому-то колье с бриллиантами дарят! А мне… Ёптр турен имбарр! По другому не скажешь!
Мортифор тем временем извлёк второй ошейник и, склонившись в три погибели, попросил меня надеть ЭТО на него. О! С каким бы удовольствием я напялила на ненаглядного супруга стальной ошейник-удавку для волкодава! Шипами внутрь, чтобы при каждом удобном случае кожу кололи! И на длинную металлическую цепь мерзавца!
— А теперь последняя часть ритуала! — произнёс Мортифор и, наклонившись, поцеловал.
От бессилия и досады внутри проснулось что-то настолько злобное и вредное, что я не задумываясь, его укусила. А кусаюсь я знатно! Наверно, вампирья наследственность сказывается.
Оборотень мои гены, похоже, тоже оценил по достоинству, потому как от боли даже подпрыгнул, но поцелуя не прервал. На губах почувствовался металлический привкус железа. Значит, до крови муженька прихватила. Хорошо!
В ту же секунду мою нижнюю губу цапнули
— Запомни! — тихо прорычал он, сверкая холодной голубизной глаз. — Как ты со мной, так и я с тобой!
Затем, взметнув полы плаща, подхватил статуэтку золотого волка и вышел прочь, хлопнув дверью так, что вся комната содрогнулась. Оборотни вздрогнули и робко попятились к двери. Первый приоткрыл её и опасливо выглянул наружу. В щёлочку протиснулся золотистый дракончик и, издав радостный писк, кинулся к Вику. В следующую секунду он нырнул в тело брата и растворился. Оборотни, крадучись, покинули нашу комнату.
Норри вздохнул и облегчённо осел на кровать:
— Слава Эквилибриуму! Обошлось!
— ОБОШЛОСЬ?! — взвился пришедший в себя Вик. — Ты посмотри, что он со Светой сделал!
По моему подбородку всё ещё текла кровь. Губа болела так, что хотелось выть. Кажется, вот так люди и превращаются в волков! Кстати, а «поцелуй» Мортифора случайно не заразен? Может, и я теперь в спешном порядке обрасту шерстью? Мда, плохая была идея впиться зубами в злющего, кусачего оборотня!
— Всё могло быть гораздо хуже! — хрипло прошептал эльф, читая мои мысли. — Мне только однажды на уроке дипломатии о таком рассказывали! Ярко-голубыми глаза у оборотней становятся в случае крайней ярости. Это их предел, когда всё человеческое отступает и на первый план выходит жажда смерти. В такие моменты не выживает никто.
— Откуда тогда известны такие подробности? — ехидно хмыкнул лорд Венатор.
— Посмертно, — спокойно ответил Норри. — Один маг решил изучать проблему появления под корень вырезанных деревень и городов. И когда он нашёл более-менее уцелевший труп и допросил его, то ещё долго пребывал в шоке. Оборотни с рождения имеют дело со смертью и идут по грани. Их магия построена на жизни и смерти. Наверно, это связано как-то с их перевоплощениями. Так вот находясь в такой ярости, оборотни уже не думают, а просто убивают. Один вервольф способен под корень вырезать большой город в несколько тысяч человек прежде, чем насытится смертью и остановится. Я уже молчу об отпрыске из элитных родов. И то, что мы сегодня выжили, можно причислить к большому, очень большому везению! Более того, думаю, следует отметить самообладание Мортифора. Ведь вместо того, чтобы убить Свету, он на ней женился! Причём на равных правах!
— Да уж! Умеет он найти подход к женщине! — язвительно проворчал Витька, подходя ко мне и смывая платочком подбородок.
Хоть Вик и подразумевал обратное, но, как ни странно, оказался прав! Преподнесенный Мортифором урок капитально протрезвил голову. Желание кусаться, беситься, злиться, закатывать истерики и всячески доводить новоиспечённого мужа исчезло напрочь! Более того! Что-то мне подсказывает, что в ближайшее время я буду очень тихой и послушной супругой!
«Мда, — вздохнуло левое полушарие. — Может, нашему оборотню в дрессировщики драконов податься? Я смотрю, такой талант пропадает!»