Полтора килограмма
Шрифт:
Никогда прежде не видел, как плачут собаки. А он плакал. Я заговорил с ним. Он внимательно слушал мой
рассказ о Хелен, о моем одиночестве и о том, как мне нужен друг, такой вот, как он, друг. Пес позволил себя
погладить. Я обратил внимание на его впалый живот. Он явно голодал уже не один день. Я позвонил
водителю и попросил купить пару гамбургеров и принести мне. Прошло минут пятнадцать, а я всё говорил и
говорил, перебирая пальцами шерсть животного. Ноги
Наконец, еда была доставлена и пес с жадностью всё проглотил. Пока он ел, я прочел надпись на
плите. Хозяином собаки оказалась пожилая дама, по всей видимости одинокая, если после ее смерти о
собаке оказалось некому заботиться. Я позвал пса с собой, и он, поверив мне, последовал за мной.
Ткнувшись холодным мокрым носом в руку, Винчи вернул меня из воспоминаний. И мы последовали
дальше.
Вода всегда манила меня к себе, и если бы не мои математические способности, обрекающие на
участь конторской крысы, то, без всякого сомнения, я бы связал свою профессиональную деятельность с
океаном. Вероятно, отцовская мечта передалась мне на генном уровне.
Ступни утопали в песке. Каждая клеточка кожи радовалась прохладным объятиям Атлантического
океана. Легкая рябь на воде сопровождалась кротким шорохом камней, трущихся друг о друга под шипение
кромки тающей пены. Я наслаждался этим пьянящим состоянием умиротворения. Первые минуты голова
была свободна от каких-либо мыслей, потом промелькнуло, что, возможно, последний раз вот так бреду,
рассекая ногами воду, и радуюсь гармонии в душе, что все мои близкие живы и здоровы и я тоже пока жив.
29
Жив! Как мало, оказывается, надо для счастья: просто понимать, что наступил новый день, а ты по-
прежнему жив! Глупец, я так спешил жить! В детстве ставил своей целью быстрей вырасти и обрести
независимость в принятии решений; в зрелом возрасте хотелось, чтоб хмурый дождливый день поскорее
закончился. А сейчас одно желание – чтоб в груди раздавался равномерный доверительный стук сердца.
Я устремил свой взгляд вдаль, туда, где белые песчаные дюны встречались с куполом неба. Я любил
Бостон с его благородным величием, но Хайаннис я просто обожал! Здесь всё живет в ином неспешном,
размеренном ритме. Цветущие в мае дюны, заросли вереска, луговые топи, гнезда чаек в траве, стаи
мигрирующих птиц – всё это наполняет бытие Кейп-Кода невероятным умиротворением. А какие в этих
местах туманы! Их белизне может позавидовать даже Антарктида со своими чистыми снегами.
Я научился чувствовать все оттенки Атлантического океана. От серо-зеленых в зимние морозы до
черной пучины во время шторма, когда каскады осатаневших волн, словно ружейные залпы, палят по
берегу. В такие минуты чувствуешь невольное волнение, передаваемое душе самой природой. Нет, оно не
пугает. Оно вызывает благоговейный пиетет к его силе.
Я часто разговариваю с океаном. Посылаю ему мысленно или же вслух, не важно как, свой вопрос. И
волны шепчут мне ответ. Нужно лишь набраться терпения и ждать. Спустя какое-то время обертон
отрывистых всплесков позволит уловить шепот, который доносит стихия.
Вдали на черном камне, торчащем из воды, я заметил орла. Раскинув широко крылья, словно на
гербе Америки, он сушил их после удачной охоты на рыбу. Крупная птица с темно-коричневым туловищем и
абсолютно белым хвостом, шеей и головой. Этого орла мне доводилось часто видеть на побережье во
время утренних прогулок. Он наводил страх на местных куликов и чаек. Почему-то на ум опять пришел
Броуди. Я тяжело вздохнул.
Погрузившись в свои гнетущие мысли, я не заметил, как добрел до скал, находящихся в двух
километрах от моего дома. Я повернулся, чтобы поспешить обратно, на ходу вынимая телефон из кармана
брюк. Входящих вызовов не было. Я вернул его обратно и устремил взор вперед. Навстречу мне двигалась
женская стройная фигурка в белом, с длинными светло-русыми волосами, игриво перебираемыми ветром.
Она была примерно в полукилометре, и я не мог различить ее лица, но стать, изящный изгиб спины
выдавали в ней Кэрол.
Улыбаясь, мы шли навстречу друг другу, и, когда до Кэрол оставалось чуть больше пяти метров, я
подал голос:
– Это вы, Кэрол! – с наигранным облегчением воскликнул я. – А я уж подумал, что настал мой час и
ангел спустился за мной с небес.
Девушка, действительно, очень напоминала ангела. Солнце платиной отражалось от ее пшеничных
волос. Светлые хлопковые брюки плотно облегали длинные ноги, а белая шелковая блузка трепетала вокруг
тонких рук и талии. Я обратил внимание, что Кэрол не надела бюстгальтер: нашитые на уровне груди
карманы блузки не могли скрыть слегка выступающие сквозь ткань соски.
– Добрый день, мистер Харт, – улыбнулась девушка, щурясь сквозь коричневые стекла очков, –
далековато вы забрались.
– Здравствуйте, Кэрол, – ответил я, – только не подумайте, что пытался от вас сбежать.
– У вас бы это и не получилось. Я быстро бегаю, – уверенно парировала девушка.
– Даже не сомневаюсь в этом.