Получить статус Бога
Шрифт:
– Счастье свалилось на голову, но я успел отбежать, – грустно подтвердил механик. – Мимолетное счастье, как игривый шлепок теплой ладони.
– Вот так и получают мужики вместо тупого безбашенного секса красивую светлую грусть, – ехидно подковырнул Отрепьев.
– Сколько людей радуются, что однажды свое счастье не догнали, – с трудом сдерживая смех, я попытался сбить механика с печальной струи. – Вяжет оно молодца порой по рукам и ногам, и уже ни в космос за мечтой, ни с друзьями на рыбалку.
– Механик не при делах, а мальчики-девочки откуда? – желая поддержать веселье,
– Гриша, – случай нарушения должностных обязанностей без внимания оставить я не мог. – Ты сторожил транспорт не в одиночестве?
– Увы, – Гришка понурился, – но в корабль я их не пустил. Кувыркались всю ночь в палатке на берегу.
– «Их» – это сколько? – заинтересованно переспросил Штольц.
– Четыре бесстыдно прикинутые девицы, появились в сумерках как сладострастные нимфы, – Гришка хитро улыбнулся. – Я всегда помню на чужих планетах, что за мной Земля и надо отстаивать честь, и, если потребуется, по-мужски умереть, сгореть от страсти в руках красавицы.
– Не умер, и, судя по всему, справился достойно, – Штольц, смеясь, повернулся ко мне. – Осталось восемь. Похоже, окончание рассказа мы услышим от командира.
– У нас не принято бросать товарищей в беде, – обычно я не распространяюсь о любовных историях, но сегодня особый случай: нештатные ситуации в космосе должны исследоваться досконально для извлечения опыта и предупреждения ошибок в дальнейшем. Расследование вел методичный Штольц, и отвертеться от рассказа не представлялось возможным. – У нас не принято бросать товарищей в беде, и, едва заметив исчезновение Сашки, я предупредил Отрепьева и отправился на поиски.
– По тропинке, уходящей в сторону леса? – уточнил Штольц.
– Не лыком шиты: прекрасное видим, и к тонкому и чистому прикасаясь, сначала руки с мылом моем, – я указательным пальцем вернул нижнюю челюсть Кольки-стажера в положение «закрыто». – Двинулся по тропинке, и скоро вышел к легкому одноэтажному деревянному строению с множеством окон. Оглядевшись, прошел внутрь, и меня мгновенно обхватила руками и ногами крайне возбужденная стройняшка. Как уже упомянул наш штурман стрелок: «за нами Земля» – да и девушка горела нетерпением. Не скучно рассказываю?
– У Сашки получалось красивее, – Штольц протянул племяннику пустую чашку и жестом попросил еще кофе. – Склоняюсь к мысли, что в космос надо бы посылать мужичков с минимальными сексуальными потребностями. – Штольц покрутил очки за дужку. – Нечего в серьезном деле отвлекаться на низменные инстинкты.
– Кастратов что ли? – угрожающе привстал Сашка Буратино.
– Молодца! – вскинулся кипящий негодованием Отрепьев. – Я, конечно, не Фрейд, но, уверен, люди оскопленные, стерилизованные, отлученные от сексуальных желаний, теряют и стремление к подвигу, к умению переступать запреты, совершать безбашенные поступки. Все просчитать невозможно, а если человечек работает, как автомат в рамках инструкции, он и не рискнет, и не примет нестандартного решения. И зачем он тогда в космосе, достаточно послать робота.
– Хорошо, хорошо, – Штольц примирительно салютнул чашкой с кофе. – Вопрос пока не вышел за рамки дискуссии, хотя формула, «в воздержании есть смысл» – прозвучала с самого верха. Дослушаем рассказ командира о налаживании дружественных контактов на планете Вуди-Руди.
– Я заглянул в одну комнатку, в другую, и в третьей встретил милую тридцатилетнюю особу, с мощными бедрами и красивой волной черных волос, слегка прикрывающих плечи и грудь. Представилась Афрой, порадовалась нашему присутствию на Вуди-Руди, выразила надежду на долгое гостевание. Пока готовился обед, предложила искупаться в фонтане, куда и плюхнулась следом высокобедрая, высокобровая молодуха с высокой грудью.
– Нормально, – смешливо сморщил нос Гришка Отрепьев, косясь в сторону борт-механика.
– Афра оказалась королевой племени амазонок и утомительной болтушкой. Красотка нуждалась не в мужике, а в терпеливом слушателе, и через пару часов я запросил свежего воздуха и сигарету. Выбрался в коридор и насладился любовью с элементами демократических свобод. К полногрудой эмансипе выскочил, уже точно зная время выхода. Девочки появлялись каждые два часа, как по расписанию, и к утру от меня пахло стойлом племенного жеребца. Запах наконец-то добрался до широких ноздрей королевы и заставил на полуслове оборвать легенду о неустрашимой прапрабабушке, которой равных не было в бою. Как оказалось, и королеве равных не было… в любви.
– И ты сдался? – Штольц даже привстал с места.
– Не надейся. Я же тренировался всю ночь.
– Отстоял честь землян и экипажа, – засмеялся Штольц. – Но ответственность за демографию на Вуди-Руди теперь с вас не снять, если вы действовали сознательно.
– Трудно сказать, какое сознание определяло то бытие, – радостно парировал Гришка. – Весенние всплески к осени выглядят иррациональными. Вуди-Руди далеко,… алименты не достанут
– Как благородные герои,… – Штольц погрозил пальцем. – Разобрались с ситуацией, а теперь, давайте к делу. Старт утром, а до него дожить надо. Вокруг корабля тройное кольцо, но и вы не зевайте.
Глава 4 Старт
Полет космического корабля начинается
задолго до команды «старт».
Джентльменская инфантильность менеджмента компании доставила множество дополнительных хлопот. В то время как хозяева конкурентов выкладывались ради достижения победы в гонке, руководствуясь принципами «ничего святого» и «все средства хороши», нас «сдавали с потрохами». Общее недоумение Сашка Буратино уложил в одну фразу:
– Они, будто не хотят победить.
– Мудрое замечание, – сверкнул от штурманского столика насмешливой улыбкой Гришка Отрепьев. – Наблюдательность нашего механика четко обозначила общий знаменатель суетливой возни вокруг старта.
– Оба правы, – насмешливость и мне не чужда. – Вспомните множество соревнований, в которых принял участие наш великий спортсмен топ-менеджер Зверев, и назовите одно, в котором он был призером.
– Не было такого, – Гришка растерянно огляделся, – ему главное участие.