Полукровка
Шрифт:
Слова возбудили всеобщий интерес, и присутствующие заметно оживились.
— Не могу понять краснокожих, — вздохнул Его Высочество, — ведь знают, где Бонанса, но не пользуется ею! Лишь когда им надо купить что-нибудь у белых, они отправляются к ней и берут горсть наггитов 35 , но к большим золотым глыбам никто никогда не прикасается. Недавно в Альбукерке я разговаривал с одним святым отцом. Он встретил такого краснокожего в Эстрехо-де-Куарцо. Индеец был голоден, и монах дал ему хлеба и мяса. Тогда краснокожий вытащил
35
Наггит — золотой самородок (англ. nugget).
— А этот святой отец не расспросил его? — поинтересовался кто-то.
— Разумеется, пытался, но услышал в ответ: «Я принес это из Бонанса-оф-Хоака, прощай!» Монах довольствовался услышанным, а индеец быстро удалился.
— Черт возьми, святой отец должен был задержать его и заставить признаться!
— Монах — лицо духовное. Закон Божий ему нарушать нельзя!
— Дался мне этот Закон Божий! Лучше бы повстречался такой краснокожий! — заметил один из вестменов.
— А я убил бы его, если бы он рта не раскрыл! — вторил другой. — Но где это Эстрехо-де-Куарцо, Ваше Высочество? Что означает это название?
— По-испански это значит Кварцевое ущелье. Я знаю это место. Скажу больше, я сам был из тех, кто в свое время пытался найти Бонанса-оф-Хоака. Тогда я побывал и в Эстрехо, но так ничего и не узнал, хотя, клянусь, находился где-то рядом. Кварц! Природный минерал, обычно покрывающий золото и служащий защитным слоем. Когда-то в ущелье был водопад. Его воды постепенно вымыли из скал золотые зерна и даже глыбы, которые оказались на самом дне. Они и сейчас лежат себе там — осталось только взять их… Если знаешь, хм, где найти дно… Я был там, говорю еще раз, но никакой Бонансы не видел. Со мной пришло много людей, кое-кто остался там и продолжал искать. Если хотите, я могу завтра показать вам это Эстрехо-де-Куарцо, все равно пойдем мимо.
Присутствующие не скрывали волнения. Они так воодушевились, что предводитель смог отрезвить их лишь громким повелительным окриком:
— Тихо! Ужин окончен, и теперь пора выставить четырех часовых. Я доверяю команчам только тогда, когда они находятся от меня подальше. Не кричите так громко, на целую милю слышно! Если не остудите свой пыл, Эстрехо вам завтра не видать!
— Будьте спокойны, Ваше Высочество, — весело ответил Хум. — Давайте прикроем рты, джентльмены и сеньоры! Если будет так шумно, мне не приснится путь к легендарной Бонансе, а значит, золота нам не видать! Пора прилечь.
Продолжая улыбаться, Хум вытянулся во весь рост, положил под голову седло и, держа под рукой ружье, закрыл глаза.
— Идем, — шепнул Черный Мустанг внуку.
Команчи осторожно поползли назад и проделали это очень кстати, ибо четверо назначенных часовых уже удалились от костра, а один из них появился именно в том месте, где только что таились индейцы.
Когда они достаточно удалились от лагеря бледнолицых, Черный Мустанг остановился и сказал внуку:
— Я уловил не все слова, но хорошо понял смысл разговора. Завтра скальпы, лошади и оружие этих бледнолицых собак будут нашими. Хуг!
Вождь сказал это так уверенно, словно все уже свершилось. Ик Сенанда, однако, не был столь самонадеян и предостерег деда:
— Ты видел и слышал, что эти бледнолицые не гринхорны, которых легко можно обвести вокруг пальца.
— Я перехитрю их!
— Возможно, но лучше было бы напасть на них сегодня.
— Ты рассуждаешь, словно нетерпеливый юнец, но твой дед все уже хорошо продумал. У них четыре охранника. Все бледнолицые спят с ружьями в руках. Я не хочу, чтобы дома меня снова обвинили в гибели моих воинов. Завтра не прольется ни одной капли крови ни одного команча!
— Что ты задумал?
— Ты слышал, как они говорили о Бонансе?
— Да.
— Я не знаю Бонансы и никогда не слышал этого слова, но я хорошо знаю, где находится наше Шапо-Гаска.
— Уфф! — вырвалось у метиса. — К чему ты клонишь?
— А ты не догадываешься? Ты, как и я, хорошо знаешь это место. Если ты прямо сейчас отправишься в путь, то уже на рассвете вернешься в Эстрехо-де-Куарцо. А я вместе с воинами буду идти туда всю ночь.
— Ты хочешь нагрянуть, когда появятся бледнолицые?
— Нет, чуть раньше. Они приедут вечером, а мы будем там утром или к полудню. Слушай внимательно, что я тебе скажу! В Шапо-Гаска ты возьмешь немного золота, вернешься в Эстрехо и оставишь нам своего коня. Потом сделаешь так, что попадешь к ним в руки, будто бы случайно. Когда они увидят у тебя наггиты, они обязательно спросят о Бонансе. Ты будешь долго упорствовать, но потом, под нажимом, отведешь белых в Эстрехо, где мы окружим их и перебьем всех до одного.
— Уфф! — По лицу Ик Сенанды пробежала язвительная усмешка. — Ты научился этому у Олд Шеттерхэнда?
— Мудрый воин не станет пренебрегать опытом даже смертельного врага! Мы заготовим много дров и хвороста, потом завалим ими вход в ущелье и разожжем большой костер. Белые псы окажутся в такой же ловушке, как и мы в ущелье Березы.
Ик Сенанда ничего не ответил, он размышлял.
— Или мой план тебе не нравится? — спросил его дед.
— Нет, но белые убьют меня.
— Думаешь, что я смог бы вот так просто отправить на это дело сына моей дочери, заранее зная, что оно будет стоить ему жизни?
— Нет, но именно так все и может произойти. Если бледнолицые обнаружат подвох, они возьмут меня в заложники и отомстят.
— Ты сбежишь от них раньше, чем до них дойдет, что они в ловушке.
— Как я смогу сбежать, если буду связан? Они обязательно это сделают, пока не найдут Бонансу. Белые прекрасно знают, что о таких вещах по доброй воле никто не рассказывает. Кроме того, они ведь захотят проверить, не обманул ли их я…
— Для этого не обязательно связывать пленника. Ты пойдешь пешком, а белые едут верхом. Они подумают, что без лошади ты далеко не сбежишь, а потому не станут тебя связывать. Когда вы окажетесь в Эстрехо, внимательно следи за входом. Как только увидишь нас с дровами, быстро беги к нам.