Полуостров Надежды. Трилогия
Шрифт:
– Стать далеким то, что находится рядом? – подхватила девушка. – Так значит, отец сейчас близко отсюда? Ты знаешь, где он?
– Я знаю, конечно. И тебе стоит поспешить – отец в опасности. Теперь он и в самом деле может умереть. Он без сознания, надышался газом. Беги скорей!
– Но куда?! Я ведь говорила тебе, что заблудилась!
– Ты просто забыла главное правило.
– Я не забыла, но сейчас оно не подействует!
– Оно действует всегда. Повтори его.
– Быть собой. Верить в себя. Не изменять себе, – послушно сказала Надя.
– Вот и все, – улыбнувшись, кивнула
Девушка невольно сделала несколько шагов. Обернулась, чтобы спросить, правильно ли выбрала направление, но мамы уже не было.
Правда, она теперь уже и без подсказок знала, что идет правильно. Причем, она даже не задумывалась, что это за ход, была ли она уже в нем раньше. Просто шла вперед – и все. Просто поверила в себя и снова стала собой, с брезгливым удивлением вспоминая, как устраивала недавно истерики. Хорошо, что больше никто этого не видел и не слышал. За исключением мамы. Но мама не в счет, ей можно. Это же мама!
Совсем скоро – оказывается, это было так рядом! – Надя вышла в небольшую пещеру. Пожалуй, здесь было темнее, чем в туннелях и предыдущих пещерах. Поэтому она не сразу заметила два тела на ее каменном полу. Да и когда заметила, то поначалу только одно – выделяющееся на темном камне более светлым пятном. И лишь подбежав к нему и увидев, что это Сейд, увидела и лежащего ничком возле пса мужчину.
Непонятно почему, но первым девушка принялась тормошить Сейда.
– Сейд! Сейдушка! Милый, очнись!
Пес вяло шевельнулся, попытался поднять голову, но снова уронил ее на каменный пол. Тогда Надя просунула руки под теплое мохнатое тело и, поднатужившись, подняла тяжеленного Сейда. Опасаясь, что подломятся колени и она рухнет вместе с мохнатым другом, Надя поспешила к входу в туннель, из которого она только что пришла. Но, поскольку ход вел теперь кверху, много пройти она не смогла и все-таки повалилась с ног. Падая, она посильней прижала к себе пса, чтобы тот не расшибся о камень, но от удара Сейд все-таки вздрогнул и медленно открыл морошкового цвета глаза. Правда, сейчас они были слегка мутноватыми, так что больше походили на засахарившийся мед, который Надя пару раз пробовала в детстве, – на лодке нашлась початая полулитровая банка, присланная из дома одному из подводников. Мед ей тогда не особо понравился. Как не нравился ей сейчас и болезненный взгляд Сейда.
– Что с тобой? Что?.. – взволнованно заговорила девушка. – Это газ, да? Почему же ты не убежал сразу?
«Газ», – односложно ответил Сейд и снова закрыл глаза. Потом резко повернул вбок голову, и его вырвало желчью. Пес почти по-человечески начал кашлять. Потом с большим трудом сел. Но взгляд его стал уже более осмысленным.
«Летчик все еще там?»
Надя кивнула.
«Нужно его срочно оттуда вытащить. Иначе умрет. Если уже не умер».
– Но я же не… – начала говорить Надя, но тут же вспомнила: «Главное правило! Нужно верить в себя!» и, сделав жест Сейду, чтобы тот ждал ее здесь, решительно направилась к пещере.
Лежащий ничком мужчина был почему-то разутым – точнее, в каких-то непонятных коротких носках – и не шевелился. «Может, он и в самом деле уже умер?» – вспомнила Надя последние слова Сейда. Странно, но подумала она об этом совсем отрешенно, почти спокойно, словно речь и впрямь шла о каком-то постороннем мужчине, а не о родном отце. Может быть, потому, что лежал тот лицом вниз и, если бы не летная куртка и камуфляжные, со множеством карманов штаны, признать в нем Семена Будина, и виденного-то Надей лишь однажды на старой свадебной фотографии, было бы невозможно. Да и что куртка? Куртку мог надеть кто угодно. Снять с того же трупа и надеть. Подумав об этом, девушка передернула плечами и мысленно обругала себя. Нужно спасать жизнь человеку, а не о трупах думать!
«И вообще, – вспомнила она недавнюю то ли приснившуюся, то ли привидевшуюся встречу, – мама права: я действительно боюсь разочароваться; боюсь, что тот, о встрече с кем я так сильно мечтала, окажется не таким, как я напредставляла в своих ожиданиях, и что он не признает меня своей дочерью».
Но, как бы то ни было, этого человека нужно было спасать. Даже если существовал хотя бы малейший шанс на то, что он жив. И вовсе неважно, кто он такой на самом деле. Он человек, и это самое главное. А со всем остальным можно будет разобраться потом.
Подойдя к мужскому телу ближе, девушка заметила в полуметре перед ним черную широкую трещину в полу. Она тянулась от стены к стене через весь пол и выглядела беззубым черным оскалом. Вероятно, именно через эту трещину и проникал из глубинных залежей природный газ. Надя не могла чувствовать его запах, но она знала, что дышит сейчас его ядовитой смесью, поэтому старалась делать не очень глубокие вдохи. И все-таки, то ли от самовнушения, то ли оттого, что газ и впрямь начал действовать, девушка почувствовала головокружение и начинающееся удушье. От этого захотелось вдохнуть глубже, что лишь усилило бы пагубные последствия.
«Не дуркуй! Чего застыла?! Подохнешь ведь рядом, идиотка! – мысленно подхлестнула себя Надя. – Быстро хватай его за ноги и волоки в туннель!»
Приободренная собственной командой, девушка схватила мужчину (назвать его отцом даже в мыслях так и не хватило духу) за голеностопы повыше лодыжек. Однако его ноги даже в самом тонком месте оказались куда больше в обхвате, чем Надины ладони, поэтому ей не оставалось ничего иного, как ухватиться обеими руками за одну ногу. Напряглась, потянула… Тело сдвинулось лишь на чуть-чуть. Тогда Надя откинулась назад, помогая себе весом собственного тела. Теперь получилось лучше, но не намного.
Голова девушки кружилась все сильнее, в ушах зазвенело. «Так я его далеко не уволоку, все-таки лягу рядом», – отрешенно, словно о посторонней, подумала о себе Надя. И в следующий миг почувствовала на своем плече тяжесть чьей-то руки.
Девушка оглянулась. Возле нее, радостный и одновременно сердитый, стоял… муж!
– Дай я! – ворчливо буркнул Нанас, пытаясь отодвинуть ее в сторону.
– Нет, давай лучше вместе – ты за одну ногу, я за другую, – не в силах удержать счастливой улыбки, сказала Надя. – Он очень тяжелый.