Поля, Полюшка, Полина…
Шрифт:
– Хорошо-то как, и домой не хочется!
– Ох, заругаются. Няня-то Ваша, поди, тоже волнуется. И сестрица уж извелась вся. Без позволения ведь, без ведома.
– Не заругаются. Я их малиной потчевать стану. Они отведают сладкой ягоды и простят меня. Потом чай пить будем. Сегодня у нас гости. Надо бы уж идти, – с неохотой снимая с головы венок, сказала она. – Рождение у меня сегодня, будь оно неладно.
– Ой, барышня, негоже сказываете? Вы кровей благородных, и изъясняться должны красиво. А Вы…, Господи, прости, – девка крестится, – аменины – это святой день!
– Да иду я, иду. А именины у меня в январе. Сегодня рождение у меня! – Полина
– А пошто так названы-то? – спросила Параша.
– Батюшка все античное привечает, вот и нарек меня – Аполлинарией. Ты у нас недавно при доме. Хочешь, в горничные к себе возьму?
– А что ж, можно!
– Вот и сладились, – она встает, отряхивает помятое кружевное платье, смотрится в тихую гладь воды, поправляет выбившиеся из-под шляпки пшеничного цвета волосы, и, вздохнув, идет к большому барскому дому, затем заходит в парадные двери и… просыпается…
Все разом исчезает. Ей очень хочется досмотреть сон, но как она ни пыталась заснуть снова, как ни уговаривала себя, больше ничего так и не увидела. Она опять в своей комнате, в своей кровати, за окном уже почти светло, скоро вставать – у нее сегодня день рождения. Какой чудесный подарок – этот сон. Жаль, что до конца не досмотрела!
Глава 3. День рождения
Все утро Полина принимала поздравления. Телефон разрывался, звонили друзья и родственники. Наконец, позвонила бабушка из Питера. Она с интересом выслушала внучку, но на ее вопросы ответить так и не смогла. Или не захотела? Это мучило Полину, она поняла, что бабушка многое знает, но говорить об этом не желает. Она, конечно, не боялась преданий об этой броши, так как мама, но тоже старалась уйти от откровенного разговора о ней. Бабушка всегда была изыскана и ухожена. Одевалась она, несмотря на свой возраст, всегда красиво и со вкусом. И никогда не пренебрегала украшениями. Их у нее было много, в основном, фамильные драгоценности. Она всегда шутила – жду не дождусь, когда передам их своей внучке, но пожить еще хочется! Полина тоже в шутку говорила ей – так зачем ждать? Передавай сейчас. Но бабушка уже совершенно серьезным тоном говорила, что все должно перейти к ней, только после ее смерти. Странные предрассудки! Полина любила в детстве рассматривать ее драгоценности. Они лежали в старинной шкатулке из хрусталя. На дне шкатулки был постелен кусочек алого бархата, а на нем лежали кольца и браслеты, серьги и цепочки, но больше всего она любила рассматривать жемчужные бусы. Бусы особенно нравились Полине. Нитка жемчуга была очень длинной, а все жемчужины были разными по размеру. Они загадочно мерцали, и Полина представляла, что это маленькие частички луны – словно небесное светило рассыпалось на множество маленьких перламутровых шариков.
Бабушка поздравила единственную внучку с днем рождения и сказала, что скоро та получит подарок, просто он еще не успел доехать до Москвы. Полина поблагодарила ее и, набравшись смелости, спросила:
– А что там, в посылке?
– Узнаешь. Подожди немного.
– Но это не бусы? – с надеждой в голосе, спросила Полина.
– Нет. Ты для них еще слишком молода.
– Ты так думаешь? – разочарованно промямлила Полина. – Ты тоже считаешь, что мне никогда не надо надевать ту брошь?
– Ты должна сама решить, как тебе поступить. Никто из нас – женщин, владеющих брошью, никогда не носил ее.
– Даже ты?
– Даже я.
– Но почему?
– Так было надо! – твердо сказала бабушка.
– А я вчера надела ее! И в зеркало посмотрелась! – немного дерзко прокричала в трубку Полина.
– И что? Что-то от этого изменилось? – строго спросила бабушка, но голос у нее дрогнул.
– Да ничего! Совершенно ничего! Все это глупости!
– Ты в этом уверена? – тихо спросила бабушка, и Полине показалось, что она волнуется.
– Абсолютно! – прокричала ей внучка. – Я буду ее носить, и никто не сможет мне этого запретить!
– Теперь ты ее хозяйка, – вздохнув, сказала бабушка. – Что ж, значит, так и должно было быть. Это судьба!
– О чем ты, бабулечка? Ты что-то знаешь об этой броши, просто не говоришь!
– Теперь это уже не имеет никакого значения. Теперь мы должны покориться судьбе и ждать.
– Чего ждать?
– Не знаю! – твердо сказала ей бабушка. – Я действительно не знаю, почему нам было запрещено ее носить. Но это должно было случиться, одна из нас должна была сделать это. Жаль, что это ты.
– Но почему?
– Ты все узнаешь позже. Спроси у матери, она расскажет тебе все, что мы знали об этой истории. Но, пойми, это было так давно, и каждый рассказчик вносил в изложение свои поправки. Точно никто ничего не знал.
– Спасибо тебе, бабушка. Мне отчего-то стало не по себе. Страшно, что ли…
– Ты не должна ничего бояться. Эта история не несет в себе ничего трагического.
– Тогда почему? Почему мама так боялась, всю свою жизнь? Почему не носила даже обручального кольца?
– Просто она не хотела потерять тебя.
– Что значит потерять? Я умру?
– Нет, что ты! Но в данном случае, можно считать и так.
– Что же вы мне раньше не сказали? До того как я надела ее, эту проклятую брошь?
– Ничего страшного с тобой не случится. Верь мне. Ты еще вспомнишь мои слова. Ты единственная из нас смогла пересилить в себе предрассудки и страх, и ты будешь счастлива. Я тебе обещаю. Только надо очень сильно постараться. Ты ведь знаешь, что счастье надо заслужить. Ты сделала первый шаг. Что ж, я горжусь тобой, девочка моя, – и связь оборвалась.
Полина положила трубку и села рядом с накрытым столом. Гости еще не пришли. К ней подошла мама и погладила ее по голове. Полина подняла на нее глаза и жестом пригласила ее сесть с собой рядом.
– Мама, а почему вы назвали меня таким странным именем – Аполлинария?
– Мы назвали тебя Полиной, но батюшка отказался тебя крестить, сказав, что в святках нет такого имени.
– Я крещеная? – удивилась Полина.
– А как же! У нас в роду все крещеные. И я, и даже твоя бабушка. Хотя время было такое, что это тщательно скрывалось.
– Так же, как и то, что мы из дворян?
– Да, – потом она улыбнулась и сказала, – твоя бабушка была сначала разочарована моим выбором мужа, но потом сменила гнев на милость и заявила, что это в чем-то даже хорошо.
– Что она имела в виду?
– Она сказала, что твой отец влил в наш род свежую кровь – рабоче-крестьянскую, – и улыбнулась.
– А почему все-таки нельзя было носить эту брошь? И откуда она взялась у нас в роду?
– Кто теперь это знает? Мне рассказывали только то, что ее подарил своей невесте князь Волоховской. Это было в середине 19-го века. Брошь пришла к нам по мужской линии. Но передавалась только женщинам, достигшим двадцатилетнего возраста. Хотя, по нашей линии и рождались-то одни девочки. А как все было на самом деле, никто уже не расскажет. Так как очевидцев той истории уже давно нет в живых.