Поляна, 2014 № 03 (9), август
Шрифт:
— Ты действительно купишь мне новые сережки?
— Ну конечно. Что за вопрос? Я куплю тебе все, что ты пожелаешь.
— Правда?
— Можешь не сомневаться. Если уж я что-нибудь обещал, так оно и будет.
Тотчас шею Курчаткина обвили воздушные белые ручки и семейная идиллия была скреплена нежным поцелуем.
На
— В котором часу тебе будет удобно?
— Ты о чем? — удивленно спросила Милочка.
— То есть как о чем? Мы же собирались к ювелиру…
— Нет-нет-нет, — замахала руками Милочка. — Сегодня я никак не могу. Я обещала помочь маме. Сегодня не может быть и речи… Я даже не знаю, когда освобожусь… у меня столько дел…
— Чем же ты занята? Ты ведь не работаешь.
— Как! А маме помочь? а бабушке кашку сварить? а с племянником посидеть, когда братец на службе. Кто ж это вместе с ребеночком на службу ходит?!
— Ну хорошо, хорошо, — смирился Курчаткин. — Давай завтра. Или в другой день…
Но ни на другой день, ни на третий, ни через неделю времени на поход к ювелиру не находилось. Единственное чего Иван Иванычу удалось добиться от Милочки, это то, что сережки должны быть обязательно золотые, непременно с бриллиантами и, кроме всего прочего, с изумрудами. Как нарочно именно такие красовались в витринах почти каждого магазина. Различия были лишь в изощренности завитушек, количестве камней и размерах. Иван Иваныч пребывал в замешательстве…
— Милочка, когда же, наконец, мы пойдем к ювелиру? — вконец измучившись, спросил он через месяц, собираясь утром на работу.
— Ты же знаешь, как я занята… У меня совсем нет времени, — отвечала Милочка.
— Что же нам делать?
— Что хочешь, дорогой, — пожимала плечами Милочка, — только не забудь, что завтра годовщина нашей свадьбы…
Иван
— Послушай, ты могла бы пойти к ювелиру без меня и выбрать то, что ты хочешь, а я потом оплачу… Например, вчера, на углу, я видел замечательные сережки. Все как ты мечтала — изумруд в окружении чудесных бриллиантов на натуральном золоте…
— Даже не знаю, смогу ли я вырваться, — отвечала Милочка, сладко зевая и потягиваясь в постели.
На следующий день Иван Иваныч, прянично сияя, преподнес Милочке футлярчик с новыми сережками. Это был шедевр ювелирного искусства баснословной цены. По изящной золотой оправе, вокруг сочно-зеленого изумруда были рассыпаны бриллианты в замысловато переплетающемся узоре.
Глянув мельком, Милочка в отчаянии упала на постель и зарыдала.
— Что опять не так? — спросил Иван Иваныч, сам чуть не плача.
— Это же совсем не то! — Слезы фонтаном брызнули из прелестных глаз Милочки. — Не то! Не то!..
— Но почему? Объясни же, наконец, что не то?
— Как же ты не понимаешь? — Водопады слез были неиссякаемы.
— Что? Что я не понимаю? — хватаясь за голову, восклицал Курчаткин.
— Ты совсем меня не любишь!.. — Далее следовали слезы, истерический хохот, припадок…
Мир и душевное спокойствие в семью Курчаткиных вернулись только после того, как в дополнение к сережкам у ювелира были куплены золотой кулон с изумрудом и бриллиантами, кольцо с теми же камнями и браслет змейкой с бриллиантовыми чешуйками и изумрудным глазком.