Поляница
Шрифт:
— Только не делай глупостей, девочка моя, — предупредила Ева Карловна. — Ты же знаешь, богатырь тебя в три шага догонит.
Флоров вылез из машины, открыл дверцу.
— Выходи.
Влада вылезла. Сырой и холодный лесной воздух сразу же заставил ее задрожать.
Богатырь сгреб ее ладонь в свою громадную пятерню и повел в чащу. Ева Карловна на высоких каблуках и с котом подмышкой ковыляла позади.
Обычная лесная полянка. Летом на такой вполне может быть земляника. Но сейчас вместо земляники на поляне лежал дубовый крест.
— Заканчивай с этим поскорее, Авдей, — брезгливо сказала Ева Карловна.
Фролов вытащил из необъятного кармана куртки толстую веревку.
— Ложися сюда, — указал богатырь.
— Куда?
— На крест, вестимо. Я тебя привяжу. Ритуал этого требует. Так надежнее будет.
— Не лягу! — крикнула Влада со слезой в голосе.
— Эх, — вздохнул Фролов. — Не хотел же.
Кажется, пощечина была несильной для богатыря — он и не размахнулся по большому-то счету. Однако Влада от этого удара вмиг стала послушной и покорной.
— Бедная девочка, — с искренним сочувствием сказала Ева Карловна. — Не тяни, Авдей.
Фролов начал было прикручивать руку Влады к березовой перекладине, но вдруг с воплем отлетел в сторону. Закричала и Ева Карловна.
Влада, получившая вдруг свободу, отползла в сторонку, вжалась спиной в дерево. Перед ее глазами разворачивалось жуткое и завораживающее зрелище.
Глава 14
17
Огромный черный волк замер посреди поляны. Его голубые глаза сверкали, как сорванные с небосвода звезды. Волк бросил на Владу быстрый взгляд и, оскалив мощную, полную белоснежных зубов пасть, ринулся на Фролова.
Богатырь успел скинуть куртку и, казалось, стал вдвое шире.
— Убей его, Авдей! — завизжала Ева Карловна.
Голос доктора Лесной показался Владе странным и, взглянув на нее, студентка поняла, почему. Вместо цветущей бизнесвумен в деловом костюме на поляне стояла старуха. Длиннющий нос, покрытый бородавками, так и стремился к подбородку, покрытому седыми волосками. Распущенные пепельно-серые волосы трепетали на ветру. Крючковатые пальцы с изогнутыми когтями нервно гладили огромного шелудивого кота, орущего дурным голосом.
Волк и богатырь, сцепившись, катались по земле. Черная шерсть и брызги крови летели во все стороны.
— Подсоби, Баюн, — крикнула Баба-Яга.
Кот с ревом ринулся в гущу схватки и тут же, словно мяч, отлетел в сторону. Обиженно мяукая, Баюн забрался на дерево.
Между тем, оборотень вцепился богатырю в горло. Фролов, хрипя, пытался разжать чудовищную пасть голыми руками. С пальцев его стекала кровь.
— Рви, Авдеюшка, рвиииии! — завывала Баба-Яга.
Крича от напряжения, Фролов разжал челюсть оборотня и попытался разодрать врага на части. Куда там! Облепленная слюной челюсть соскользнула, унеся на зубах багровые клочья мяса, вырванные из ладоней Авдея.
Изловчившись, богатырь ухватил оборотня за задние лапы, и, крутанувшись на месте, швырнул прямо в дерево, под которым сидела Влада. Черная туша рухнула к ногам девушки. Влада закричала.
На ее глазах с оборотнем начали происходить чудовищные метаморфозы. Пасть втянулась, кожа с черной шерстью отпадала клоками и тут же исчезала, превращаясь в сизый дымок. Длинные костистые лапы распрямились, сжались до размеров человеческих ног и рук.
Перед Владой лежал Александр Степанович Долгов. Его грудь была залита кровью, кровь была на лице, на шее. Но он был жив.
— Влада, — проговорил Долгов, касаясь рукой волос девушки.
— Александр, — Влада зарыдала. — Саша, Саша!
— Все хорошо, любовь моя, — прошептал он. — Все хорошо.
Слезы застилали Владе свет, она не могла видеть, слышать, она не могла чувствовать. Ей было все равно, что происходит вокруг. Она гладила мягкие волосы лежащего перед ней мужчины. Мужчины, который был старше ее вдвое. Мужчины, который делал все, чтобы ее спасти. Мужчины, который пошел ради нее на смерть.
— Не надо плакать, — слабо улыбнулся Долгов. — Не надо.
Влада, наконец, оглянулась.
Гнусная старуха, вновь ставшая красавицей Евой Карловной, сидела на корточках перед Фроловым. Богатырю, очевидно, крепко досталось. Он стоял на одном колене, горло было залито кровью. Фролов шумно и с присвистом, дышал.
— Вставай, Авдей! — требовала Ева Карловна, с беспокойством поглядывая на Долгова. — Нужно закончить дело!
— Влада!
— Да, Саша, да?
— Я врал тебе, моя милая, врал с самого начала.
— Что? Саша, тебе нужна скорая, ты умираешь! Я не хочу, не хочу…
— Послушай! — он схватил ее холодную ладонь, сжал. — Я врал тебе. Есть выход, кроме инициации.
— Какой выход, Саша? О чем ты?
Долгов закашлялся. Влада обернулась. Фролов поднялся и, покачиваясь, шел к ним.
— Если я сломаю иглу, врата захлопнутся. Навсегда. Я не хотел этого делать, потому что полюбил тебя и хотел быть с тобой. Но теперь у нас нет выхода.
Долгов вынул из-за пазухи иглу. Жизнь Кощея Бессмертного сияла на кончике, как маленькая голубая звездочка.
Глядя на эту звездочку, Влада все поняла. Охватившее ее оцепенение тут же прошло.
— Нет, Саша! — закричала она. — Нет!
Фролов был уже совсем рядом.
— Так надо, Влада, — сказал Долгов. — Прощай, моя ученица.
— Нет!
Рыдания Влады приглушили сказанные Александром Степановичем три слова: «Я тебя люблю». Приглушили, но Влада точно знала: он их сказал.
Кощей переломил иглу. Ослепительно-белый сноп света рванулся вверх, словно кто-то включил мощный фонарь.
Ева Карловна издала дикий крик, в котором отчаяние смешалось с лютой ненавистью.