Полярис
Шрифт:
Подошла твоя очередь. Ты глубоко вздыхаешь, пытаясь успокоиться, и подхватываешь свой бокал с какой-то странной булькающей жидкостью.
Ты медленно поднимаешься, с улыбкой оглядывая ряды столов.
Ты поворачиваешь голову, поднимаешь повыше бокал с шампанским, и, отсалютовав невесте и жениху, медленно декламируешь.
– «Весь мир – театр.
В нем женщины, мужчины – все актеры.
У них
И каждый ни одну играет роль».
Если честно, я никогда не думала, что меня когда-нибудь пригласят на свадьбу. Тем более, на свадьбу близких мне людей. И сам факт того, что я уже стою тут – фантастичен.
Возможно, в одной из миллионов вероятностей этого события, меня бы тут не было.
Возможно, меня даже не существует вовсе, а существую я только в вашем восприятии реальности.
Возможно, я всего лишь актер, разыгрывающий перед всеми Вами очередную сцену Вашей жизни, которая сольется потом в длинный поток воспоминаний и действий, и, скорее всего, многие из Вас уже и не вспомнят мои слова, но…
Если уж я не зря писала всю эту речь вчера ночью, то что-нибудь все же отпечатается в Вашем сознании.
«Я вижу: время не таит свирепость,
Столетий гордость превращает в прах,
И рушит исповедь любую крепость,
И даже медь у времени в руках».
Так что…
Ты слегка водишь бокалом в воздухе и с широкой улыбкой заканчиваешь.
– … «Пью за тебя, любовь».
Ты опускаешься обратно, переводя дыхание.
И через секунду зал взрывается криками, свистом и аплодисментами.
Ты удивленно смотришь на них, хлопая глазами.
Хочешь сказать что-то в свое оправдание, но все твои слова заглушают ликующие вопли толпы.
Стул жениха отодвигается, и Эрик, медленно встав со своего места, подходит к тебе.
Он смотрит на тебя сверху вниз. Ты пожимаешь плечами и усмехаешься.
Неожиданно друг подхватывает тебя за талию, слегка приподнимая над полом.
Болтая ногами в воздухе, ты бурчишь:
– Пусти! Пусти, кому сказала!
– Вот вроде мелкая такая…
Задумчиво протянул жених, опуская тебя на пол.
– …А говорит то сколько…
Ты надуваешься, слегка пихнув друга в бок.
– Вот я тут распинаюсь, а он даже оценить не может…
Ник, до этого мрачно смотрящий на тебя, неожиданно подрывается, громко выругавшись.
– Рей, мать твою!!!
Ты удивленно смотришь на него. А затем с громким хохотом сгибаешься пополам.
– Так, в общем!
Ник весело хлопает Эрика по плечу, подхватив со стола свой бокал.
– Так как эта особа.
Тыкает в тебя пальцем.
– Рассказала почти всю мою речь, расскажу оставшееся.
«За внешний облик – внешний и почет,
Но голос тех же судий неподкупных,
Звучит иначе, если речь зайдет
О свойствах сердца, глазу недоступных».
Этим мы отличаемся от других, проживающих на железном материке.
Мы, несмотря на нашу работу, все еще не потеряли веру, душу и самих себя.
И сердце – это то, что нас отличает.
Так что, друг мой, ты еще раз доказал, что у тебя сердце настоящее – такое, которое рисуют в справочниках по анатомии. С сосудами и капиллярами.
Но в душе у тебя сумел сохраниться ребенок.
Поздравляю!
«Пью за т…»
Он запинается на середине фразы. Раздраженно смотрит на тебя. Открывает рот. И шипит.
Ты заходишься в новом приступе смеха.
Я улыбнулась еще шире, ловко лавируя среди толпы гостей. Левая рука уже затекла из-за тяжелого подноса, но я даже не заметила такой мелочи.
– Не желаете ли шампанского? – мило прощебетала я, подойдя к небольшой группе гостей. Те о чем-то тихо переговаривались в стороне, изредка бросая взгляды в сторону. Подозрительная компашка. Когда я подошла, они обернулись. Моя улыбка застыла. Я чуть не выронила поднос и подняла голову, автоматически сделав шаг назад.
Вот черт!!!
– Ре-е-ей? – мрачно протянул Мик, нахмурившись. Рядом с ним у Эмили (в ужасно странном платье) отвалилась челюсть. Люк лишь приподнял бровь, а Алиса закатила глаза и сложила руки на груди. Я тихо прицокнула языком. Не угадала с публикой…
– Хе, – неожиданно вырвалось у меня, а затем я усмехнулась, развернулась и быстро исчезла в толпе гостей. Каблуки стучали по сверкающему паркету, я дергалась из стороны в сторону, избегая встречи с танцующими парами.
Сзади меня раздалось какое-то копошение. Я незаметно свернула в темную нишу в коридоре, прижав к груди тихо звякнувший поднос. Совсем рядом, буквально в паре шагах, быстро прошел Мик, раздраженно оглядываясь. Когда он скрылся в толпе, я выдохнула. Как можно тише поставила на пол поднос, сняла сережки, сунув их в карман черного фартука, одной рукой провела по волосам, снимая с головы длинный парик, лениво швырнула его куда-то в темноту. Затем разлохматила свои волосы и заправила за уши. Поправила воротник рубашки и галстук бабочку, порылась в кармане в поисках помады…