Полярис
Шрифт:
– Погоди ка… – Алиса нахмурилась, посмотрев на меня. – Это же не твой телефон…
Я ухмыльнулась. Крис моргнул. Захлопал по карманам. И смачно выругался, пытаясь отобрать у меня свой телефон. Я демонстративно подбросила его и включила, разглядывая заставку.
– Еще обложку журнала «playboy» поставил бы… – хмыкнула я, рассматривая вид на Голливуд с вертолета.
Крису, наконец, удалось забрать у меня свой телефон, и он сразу же спрятал его подальше, во внутренний карман пиджака.
– Как ты… вообще… да как так можно… – промямлил тот, раздраженно смотря на меня.
– Ловкость рук
Потом
Машину немного занесло на снегу. Я прицокнула, когда меня неудачно подбросило на сидении. Одной рукой я быстро щелкала по коробке передач, а другой сжимала черный руль. В бардачке я как раз нашла удобные полуперчатки и черный шлем (который, конечно же, был мне немного большим). Спидометр потряхивало из стороны в сторону – он явно был неисправным. Стрелка слишком быстро скатывалась со ста пятидесяти километров до двадцати. Вот же неаккуратность!
Я мысленно выругалась, уверенно поворачивая. Электрический свет от фонаря отразился о затемненную поверхность шлема (с эффектом ночного видения).
Обтянутые в непонятный материал пальцы смыкались вокруг шершавой поверхности руля.
За что я люблю улицы Поляриса – это за ночные дороги. Не знаю точно, какой гений их проектировал, но для гонок они годились почти так же, как профессиональные трассы. Особенно дороги подпольных районов!
За углом быстро мелькнула серебряная поверхность «Bugatti». Я ухмыльнулась краешком рта.
В крови вздыбился привычный адреналин. Азарт.
Пожалуй, только скорость всегда была моей слабостью. Я ее обожала. Наверное, потому что только скорость дарила мне настоящее чувство спокойствия и удовлетворения. Не такое, как после хорошо завершенной миссии.
Мне кажется, что это, потому что скорость похожа на полет. Не спокойный перелет на самолете, а резкий взлет. От него не кружится голова, это завораживает, дарит свободу… А еще кажется, что здесь меня никто не достанет. Может быть это и похоже на побег от проблем, но по факту это скорее бег К проблемам.
Я просто обожала, когда мимо мелькали сенсорные табло, свет от окон сливался в одну сплошную яркую полосу. Когда пальцы уверенно сжимали поверхность руля.
Я любила и машины, и мотоциклы. Насчет вторых у многих моих знакомых были сомнения – им не нравилось, когда ледяной ветер бьет в лицо, руки, сжимающие рычаги, замерзают, а со спины любой снайпер может пристрелить…
Ничего не могу сказать, у каждого свое мнение.
Прервал мои размышления поворот. Слишком резкий, с красной, светящейся в темноте стрелкой. Я широко ухмыльнулась, даже и не думая сбрасывать скорость, и вывернула руль.
Машину занесло, все вокруг заполнил скрежет шин. Я сильнее сжала пальцы.
В поворот машина вписалась.
Я, уверенно выруливая на другую дорогу, кинула взгляд в зеркало вида.
Да.
Я одной рукой нажала куда-то на панель машины, вбивая номер спорткара соперника, и, дождавшись, пока наладиться связь, громко крикнула:
– Аривидерчи, аутсайдер! – я весело захохотала, закинув голову назад, и отключила вызов.
Впереди замаячила знакомая вывеска. Я уверенно вдавила педаль газа в пол.
Азарт. Адреналин. Заснеженная улица темного города.
И противник, который остался далеко позади.
Что еще нужно для счастья?
Ну, разве что чашка горячего чая…
Крис
В первоклассном ресторане столики всегда зарезервированы и пусты.
Неизвестный автор
Тогда
– Итак, это капитан государственного комитета безопасности Эммануэль Санраз, сегодня он проведет небольшой урок…
По классу разносился приятный голос мисс Форест. Сегодня она зачем-то сменила свои круглые очки на квадратные и сейчас постоянно их поправляла.
Я не отрывал взгляда от окна, подперев рукой подбородок. Поговорить было не с кем, жутко не хватало друга, поэтому мне очень хотелось накинуть на голову капюшон моей синей кофты с черными полосами и не обращать ни на что внимания.
Но пока я ограничивался только окном.
И почему я не прикинулся больным?! Наверное, потому что все так восхищенно ждали этот дополнительный урок… Ну, конечно, ждали! Математику же отменили, а вместо него пригласили настоящего сотрудника из органов, который даже обещал привезти тестовую модель оружия…
Особого интереса к этому я не проявлял. Когда этот капитан только вошел, я просто наскоро оглядел его, почти не поворачивая головы от окна.
Мужчина средних лет, в очень странных темных очках, на удивление собранные в длинный хвост темные волосы (хотя, я, что, армейской стрижки ожидал?). Одет он был в прикольную фирменную форму ярко-оранжевого цвета с зелеными нашивками (брюки и мундир) и черные невысокие ботинки. Ну, вот вообще не презентабельно…
За окном было куда интереснее.
И кто вообще придумал учиться летом?! Хотя, конечно, все было не так уж и ужасно – просто по два урока каждую субботу, чтобы мы, цитируя директора: «совсем не обленились на каникулах».
Мне нравилась территория пансиона летом. Она была снабжена личными нагревателями и барьером, поэтому в конце июля температуру повышали до плюс пятнадцати-двадцати (а в хорошую погоду и до тридцати!) градусов, высаживали цветы и поливали какой-то искусственной мутью модифицированные деревья, чтобы они цвели, как весной. Но больше всего мне нравились вечер и ночь. В хорошую погоду, что чаще всего происходило, когда поднимали купол, ночью было видно звезды. Звучит, конечно, немного пафосно, но… меня к ним тянуло.