Полярис
Шрифт:
– Есть хоть какая-то возможность отменить сделку?
– Нет, – сказал он. – Я написал расписку, получил деньги и отдал ему жилет.
– Пункт об отказе от обязательств вставлен?
– Что такое «отказ от обязательств»?
Я вдруг представила себе вора, копающегося в базах данных «Рэйнбоу».
– Пол, – спросила я, – как он узнал, что жилет у вас?
– Тут все просто: об этом знали все. Я не делал из этого секрета. В любом случае, недавно я брал жилет с собой – на ежемесячную встречу
– И как к этому отнеслись остальные?
– Всем понравилось. Мой приятель даже принес симуляцию Гарта Уркварта.
– Пол, вы знали человека, который купил жилет? Были знакомы с ним до продажи?
– Нет. Но он пришел на встречу. – Пол снова попытался улыбнуться. – Коротышка по фамилии Дэвис.
– Ладно. Спасибо, что сообщили.
– Прошу прощения, если расстроил вас. Но я счел, что мне представился отличный шанс.
– Может, так оно и есть. Я не расстраиваюсь, Пол. Вы получили двойную цену. Полагаю, для вас все прошло удачно.
Я подумала, не вернуть ли присланную им премию, но это не имело смысла: я честно ее заслужила.
Я сидела, уставившись в пустоту, туда, где только что находилось изображение Пола. Как он мог повести себя так глупо? Но ничего не поделаешь.
Мы больше не занимались артефактами с «Поляриса», но происшествие с кораблем по-прежнему интересовало меня. Мне начинало казаться, что я не успокоюсь, пока не сделаю хотя бы одного: надо выстроить логичную последовательность событий, которые могли привести к исчезновению Мэдди и ее пассажиров.
– Джейкоб, – спросила я, – есть видеозапись отлета «Поляриса»?
– Сейчас проверю.
Пока он искал, я пошла в кухню и приготовила чашку чая.
– Да, есть. Воспроизвести?
– Пожалуйста.
Офис превратился в терминал Скайдека. Там были все – Мэдди и Уркварт, Боланд, Класснер (выглядевший еле живым), Уайт, Мендоса и Даннингер, а также толпа – полсотни человек – и небольшой оркестр. Оркестр играл попурри из незнакомых мелодий, собравшиеся поочередно обменивались рукопожатиями с путешественниками.
Откинувшись на спинку инвалидного кресла, Мартин Класснер беседовал с помятым человечком: я сразу же узнала Джесса Тальяферро, директора разведки, который организовал экспедицию и в конце концов сам пропал без вести. Странная сцена: Класснер и Тальяферро. Оба исчезли при разных обстоятельствах, и никто больше не видел ни одного ни другого. Губы Класснера едва шевелились, руки дрожали. Удивительно, что этого – явно больного – человека отправили в такое путешествие. На одном из кораблей сопровождения летел врач, но вряд ли этого было достаточно.
Возле магазина сувениров стояла Нэнси Уайт – стройная, привлекательная, одетая так, словно отправлялась за город на выходные. Нэнси тихо разговаривала с несколькими людьми. Один из них, высокий, смуглый, привлекательный мужчина, с тревогой смотрел на нее.
– Ее муж Майкл, – пояснил Джейкоб. – Торговец недвижимостью.
Уркварта окружали журналисты. Он улыбался, подняв руки: мол, хватит вопросов, ребята, мне пора на борт… ладно, еще один, последний.
По сторонам от Чека Боланда стояли две женщины.
– Его называли человеком, решившим проблему тела и разума.
– Что такое «проблема тела и разума», Джейкоб?
– Точно не знаю, Чейз. Какая-то древняя загадка – похоже, связанная с природой сознания.
Я подумала, не запросить ли подробного объяснения, но решила, что это будет слишком сложно. Том Даннингер и Уоррен Мендоса что-то обсуждали с незнакомцами, столпившимися возле пандуса.
– Рядом с Даннингером – Борио Чапатка, – сказал Джейкоб. – А также Энн Келли, Минь Гаовин и…
– Кто это такие?
– Выдающиеся ученые-биомедики того времени.
Они оживленно жестикулировали и довольно громко разговаривали – не знаю, правда, о чем именно. Энн Келли, кажется, что-то записывала в блокнот.
Из бокового коридора вышла Мадлен Инглиш – бодрая, светловолосая, решительная. Ее сопровождал высокий мужчина, рыжеволосый, темноглазый красавец со слегка похотливой улыбкой. Вероятно, он был чуть моложе Мадлен.
– Это Кайл Андерсон, – сказал Джейкоб. – Журналист, работал на Скайдеке. Именно там он с ней познакомился.
– Ее бойфренд?
– Один из.
Боланд поднял взгляд и посмотрел прямо на меня, словно знал о моем присутствии. У него были классические черты лица и темные соблазнительные глаза. Одна из женщин, стоявших рядом с ним, показалась мне знакомой.
– Джессика Берк, – прокомментировал Джейкоб. – Та, что позднее стала сенатором.
Наконец Берк отошла от Боланда и зашагала по посадочной зоне, останавливаясь рядом с каждым пассажиром, позируя журналистам и пожимая всем руки.
«Счастливого пути. Удачного полета. Жаль, что не могу отправиться с вами».
Мэдди и ее приятель скрылись в туннеле, который вел в корабль. Несколько мгновений спустя он вернулся один, с несчастным видом оглядел собравшихся, пожал плечами и ушел прочь.
Класснер с помощью Тальяферро поднялся на ноги и начал взбираться по пандусу. Несколько человек столпились вокруг него, пожимая ему руку.
«Удачи, профессор», – прочла я по губам.
Класснер вежливо улыбнулся и что-то ответил.
К ним присоединилась Нэнси Уайт, предложив Класснеру опереться на ее руку. Тут Тальяферро принял звонок, кивнул, что-то сказал, снова кивнул и посмотрел на Уайт.