Полярная звезда
Шрифт:
— Это мальчик робкий, к нему надо уметь подойти, — возражала мадемуазель Мерль, — но в общем, он ласковый и милый. Мне кажется, что ему скучно без мамы, вот почему он такой невесёлый. Как вы ни добры к нему, милая моя мадам Юло, но его можно понять…
Мама… Поль, конечно, думал о ней. Он исправно писал ей два раза в неделю, но его письма, вначале такие длинные, с подробным описанием самых незначительных событий, постепенно становились всё более и более туманными. Ах, если бы он мог ей всё рассказать! Нет, невозможно, из-за этой ссоры, и он сообщал лишь, что чувствует себя хорошо и ему очень весело. Нацарапав последние слова — «твой
— В какую страну ты поедешь, чтобы заработать столько денег? — помолчав немного, спросил Поль.
Ник сделал широкий жест, словно хотел объять весь горизонт.
— Туда, сюда… там видно будет! А почему ты спрашиваешь? Хочешь поехать со мной?
— О, — растерянно пробормотал Поль. — Думаешь, это возможно? Мне бы так хотелось, если только я тебе не помешаю!
— Ничуть! По рукам, дружище, едем вместе!.. Только предупреждаю: надо научиться орудовать шваброй и сносить подзатыльники — такова жизнь юнги.
— Конечно, — согласился Поль.
Он и сам не знал, как вернулся в тот вечер на пляж. Сесть на корабль вместе с Николя — ослепительная перспектива! Он уже видел себя плывущим на точно таком паруснике, как у дядюшки Арсена, по синему, словно на географической карте, морю. После долгого-долгого путешествия они высадятся на необитаемом острове, нечто вроде острова Робинзона, но гораздо красивее — ведь там будет полно золота; пляж будет искриться на солнце. Он тоже станет работать и все свои деньги отдаст тете Мальвине (папе они не нужны). А со шваброй и подзатыльниками дело как-нибудь обойдётся: подметать — дело не мудрёное, а матросы, если повести себя с ними обходительно и услужливо, не станут ни с того ни с сего отвешивать пощёчины.
Надо ли удивляться, что Поль был вечно рассеян, не способен поддерживать разговор: ведь он видел перед собой золотые горы. Мальчик без конца возвращался к своим мечтам, и всё, не относящееся к таверне, Нику, путешествию, постепенно переставало для него существовать.
Так протекло две недели.
Вернувшись в следующую субботу с пляжа, Марианна, Поль и ангелочки увидели поджидавшего их господина Юло; он только что приехал вечерним поездом, карманы его оттопыривались от сластей, из-за которых между малышами сразу же разгорелся спор. А Полю он привёз посылку от мамы. В другое время этот высокий мужчина, говоривший басом, вызвал бы в Поле чувство почтительного трепета, но сейчас, поглощённый своими мыслями, он едва обратил внимание на его присутствие. Поль рассеянно положил пакет на стол, даже не развязав его.
— Не очень-то вы любопытны, — заметил господин Юло.
— Ах да, правда, — пробормотал Поль и принялся торопливо развязывать бечёвку, притворяясь нетерпеливым.
Синий джемпер, новые сандалии, прямо из магазина. Дети, несомненно, надеялись на добавочные лакомства, потому что громко выразили своё разочарование.
— Фу, какие некрасивые! — заявил Фред.
— Некрасивые! — повторил Рири, завладев одной сандалией и швыряя её на пол.
— Довольно, Рири! — прикрикнула на него мать. — Признаться, Товели могли бы чем-нибудь побаловать детей, — колко добавила она.
— Они поправят эту оплошность через неделю, — ответил господин Юло, тяжело опускаясь в кресло.
— Как! Товели приезжают? Но где же они остановятся? Неужели в этой малюсенькой квартирке, где…
— Успокойся, успокойся, Минетта, Товели устроятся в гостинице, очень просто. По правде говоря, они рассчитывали сегодня приехать вместе со мной, но в последний момент возникли какие-то осложнения, — кажется, переучёт, — и им пришлось на неделю отложить поездку. Бедная госпожа Товель пришла в отчаяние, что ей не удастся обнять своего сынка! — сказал он в заключение, повернувшись к Полю.
— Да, мсьё, — прошептал тот.
Во взгляде господина Юло промелькнуло удивление:
— Что с этим ребёнком? Он словно с луны свалился!
— Удивительно, как это ты сам заметил! — съехидничала жена. — Таков он все две недели. Да, от него мало радости, от их Поля.
Поль быстро опустил голову и, чтобы скрыть смущение, полез под стол за сандалиями. Нужно взять себя в руки, сосредоточиться, слушать, отвечать, если он не хочет, чтобы тайна его была раскрыта.
— Хорошо доехали, мсьё? — стремительно выпалил он.
— Вот так-то лучше! — пробасил господин Юло. — Великолепно, благодарю вас.
Ангелочки завладели им. Тото тащил его за руку, Рири теребил ему щёки, а тем временем Фред, забравшись к нему на колени, пытался развязать галстук. Отец не останавливал детей, счастливый, что находится в семье, в прохладной комнате. «Париж — сущее пекло», — заявил господин Юло, но он наверстает упущенное — и завтра, как уйдёт с утра на пляж, так весь день до самого вечера пробудет там.
— Ты согласна, Минетта? — спросил он жену. — Не заняться ли нам завтра ловлей креветок, как ты смотришь на это?
— Ох, я… знаешь, ловля креветок, пляж… — уклончиво прошептала госпожа Юло.
— Ах да, правда, твоя постоянная мигрень, — помрачнев, произнёс муж. — Ну ладно, удовольствуюсь обществом детей. Мы отправимся с вами, ангелочки, ловить креветок, и вы покажете мне хорошие места!
— Да! Да! — закричали малыши.
Марианна совсем было собралась уходить, как вдруг вернулась.
— Раз вы весь день проведёте с детьми, мсьё, — сказала она, — то, может быть, разрешите мне не приходить? Меня бы это очень устроило: завтра годовщина свадьбы моих родителей.
— Договорились, — ответил господин Юло прежде, чем успела вмешаться его жена. — Отдохните, отдохните, девочка, к тому же ведь завтра воскресенье.
— Благодарю вас, мсьё… И ещё… одна просьба… Не могу ли я пригласить Поля к обеду?
— Меня? — пробормотал Поль. — Но я не могу…
— Прекрасная мысль! — перебила его госпожа Юло. — По-моему, автобус на Увиль идёт ровно в полдень. Поль великолепно доедет. Повеселитесь, повеселитесь, деточка!
— Да, мадам, — ответил Поль, и голос его прозвучал безотрадно, — я повеселюсь вовсю.