Полярные чувства
Шрифт:
Подходя к двери, она явственно услышала радостное мяуканье, и в то же мгновение муки пожилой женщины сменились тем добрым и светлым выражением лица, что характерно матерям, спешащим к своим маленьким детям. Кот и правда был для нее ребенком, и она знала, что уж он-то ее не покинет.
– Ну что, Арсений, соскучился?
Кот потерся о ноги хозяйки, а потом запрыгнул в раскрытые объятья. Клавдия Евгеньевна с трудом избавилась от обуви, сморщилась от боли, почувствовав очередную мозоль на стопе, и прошла в гостиную.
– Ну что, Арсений, готов праздновать?
Так они вдвоем и сидели, наблюдая за идущими вдалеке прохожими, ожидая, когда с дороги свернет черная «хонда». Каждый думал о своем: кот наверняка гадал о том, сколько деликатесов ему сегодня перепадет со стола, а его хозяйка вспоминала молодость. Всю жизнь, сколько Клавдия Евгеньевна себя помнила, она сидела в ожидании в этом самом кресле.
Маленькая Клава ждала, когда же мама позовет ее есть печенье, которое сладко-пряным ароматом корицы каждые выходные радовало всех домочадцев. С нетерпением елозила по мягкой поверхности, пока отец чинил велосипед – извечное крушение надежд семьи на спортивное будущее дочери, у которой не получалось ничего из того, что хоть как-то было связано с физической подготовкой. Повзрослев, Клава ждала, когда ее позовут гулять подружки; со слезами смотрела на телефон, надеясь на звонок понравившегося мальчика, и даже к экзаменам готовилась в этом самом кресле. Здесь же она умывала слезами своего первого кота, когда тот заболел и его пришлось усыпить, и дрожащими руками сжимала бежевые подлокотники, когда умерли родители.
Ничего не изменилось и после замужества: ожидание мужа с работы, разгадывание кроссвордов после ссоры, обсуждение совместных планов и горькие слезы, пролитые на те же подлокотники после развода. В этом кресле она смирилась и с пропажей сына…
Клавдия Евгеньевна вытерла слезы рукавом старого бежевого платья и погладила приунывшего кота. Тот, словно почувствовав состояние хозяйки, сочувствующе мяукнул. Стараясь унять сентиментальный порыв и, убаюкивая проснувшееся чувство утраты, острыми когтями раздирающее сердце, женщина вновь обратила взор на улицу, на проезжающие мимо машины.
Когда долгожданная «хонда» сверкнула отполированными боками, Клавдия Евгеньевна воспрянула духом: когда-то жизнь отобрала у нее замечательного сына, но взамен подарила прекрасную дочь, и поспешила навстречу, забыв и о больных ногах, и об отдышке.
– Мама! Не плачь! Я дома, все хорошо! С днем рождения! – миниатюрная молодая женщина в красном зимнем пальто и такого же цвета шапке – «таблетке» обняла рухнувшую в ее объятия Клавдию Евгеньевну, – мама, прекрати лить слезы, сейчас же! А то я уеду обратно!
– Нет, нет, Василисочка, я уже не плачу. Давай сумку.
– Какая сумка, мама! Не хватало тебе еще тяжести носить.
Клавдия Евгеньевна улыбнулась, и обе начали подниматься наверх.
– А
– Соскучилась.
– Я тоже, мама.
Звучный поцелуй в щеку, щелчок входной двери и радостное восклицание:
– Мама, у тебя новый жилец? Какой красавчик!
Кот будто понял комплимент: потерся о ноги гостьи и мелодично мяукнул.
– Арсений зовут.
– Привет, Арсений! Я – Василиса.
Кот снова мяукнул.
– Мама, ты его купила?
– Возле дома подобрала. Он уже месяц со мной живет, – Клавдия Евгеньевна медленно провела рукой по гладкой шерсти, отчего Арсений выгнул спинку и заурчал.
– И сколько ему?
– Восемь месяцев.
– А на наши года – это сколько?
– Шестнадцать лет. Я помню тебя в этом возрасте, – женщина лукаво улыбнулась, вмиг растеряв половину прожитых лет.
– Я была занозой, знаю.
– Ты была ангелом, Василисочка.
– И у этого ангела была святая мама, – нежно улыбнулась та в ответ, а после серьезным тоном добавила: – Прекращаем разводить лирику и идем на кухню. Я тебе сейчас такие вкусности наготовлю! За уши не оттянешь!
– Жду не дождусь, – улыбнулась Клавдия Евгеньевна, выкладывая из сумки упаковку с вафельным тортом.
– Кстати, торт финский. Лешка привез. Он просит прощения, что не смог приехать.
– Я все понимаю. Ты только скажи: у вас все хорошо?
– Ой, мама, – всплеснула руками Василиса, – так хорошо, так хорошо! Я ведь беременна, мама!
Глава 2
Из блога Еu1h24
Ее жизнь была прожита не зря: девчонка успела закончить школу с золотой медалью, стать лучшей на третьем курсе факультета журналистики и даже пару раз мелькнуть на экране в качестве зрителя.
Я выбрал ее на прошлой неделе – в день первого выпавшего снега. Она проходила мимо моего дома и не догадывалась о том, что я внимательно рассматриваю ее внешность. Я успел разглядеть черные брови, большие глаза и цвет волос. Он вызвал во мне ассоциацию с разгорающимся пламенем. Этого хватило.
Я забрал ее туда, где бы никто не стал искать и держал так долго, сколько это того требовало. Первое время она вырывалась, затем начала умолять. Потом просто кричала долго и упорно пока не охрипла, а я наблюдал за ней и чем дольше смотрел, тем меньше она мне напоминала ту, из-за которой сюда и попала. Через час я понял, что единственной схожестью между девчонкой и моей болью является цвет волос.
А потом… потом снова заговорили осы. Вы когда-нибудь видели ледяных ос? Нет? Они похожи на овальные льдинки с ажурными почти что прозрачными крылышками. Красивые, но холодные. И жестокие. Они копошились в моей голове, заставляя снова искать жертву.