Полярные дневники участника секретных полярных экспедиций 1949-1955 гг.
Шрифт:
Мечты сбываются
Я с детства ненавидел ночные телефонные звонки. Они всегда таили в себе какую-нибудь неприятность. Поэтому телефонная трель, прозвучавшая в полночь, вызвала глухое чувство тревоги. И кто бы это мог позвонить мне в столь поздний час? Я поднял трубку и с удивлением узнал голос Люды Ольхиной – секретаря заместителя начальника Главсевморпути В.Ф. Бурханова.
– Доктор, вы ещё не спите?
– Только собираюсь почивать, – ответил я игривым тоном.
– Так вот, почивать вам не придётся. Быстренько собирайтесь
Мне повезло: такси высадило пассажиров почти у самого моего дома. Улицы ночной Москвы уже опустели, и через пятнадцать минут машина остановилась у знаменитого дома № 9.
Перескакивая через ступени, я взбежал на второй этаж и вошёл в приёмную начальства.
Ольхина, завидев меня, таинственно улыбнулась: «Раздевайтесь, доктор, и проходите в кабинет Бурханова. Вас ждут».
Я отворил дверь и очутился в знакомом просторном кабинете. За тем же огромным столом, заваленным кипами бумаг, сидел М.В. Водопьянов в неизменной потёртой кожаной куртке на молнии со звёздочками Героя. Прижав к уху телефонную трубку, он что-то сердито выговаривал невидимому собеседнику. Заметив меня, он коротко бросил: «Подожди маленько». Я оглянулся. Народу в кабинете, видимо из-за позднего часа, было немного. На диване вели оживлённую беседу штурман В.И. Аккуратов и начальник Управления радиостанций М.И. Ходов.
Развалившись в глубоких креслах, листали папки с документами лётчики Б.С. Осипов и М.А. Титлов, знакомые мне по прошлым экспедициям.
Все были поглощены делом, и я, чтобы не мешать, стал рассматривать длинный застеклённый стеллаж с макетами полярных судов. Всё это были прославленные «старики», много лет бороздившие арк-тические воды. Я задержал свой взгляд на красивых обводах «Георгия Седова», продрейфовавшего три года в Ледовитом океане, и вдруг услы-шал раскатистый бас Водопьянова:
– Доктор, ты куда это запропастился?
– Я здесь, – откликнулся я, подходя к столу.
– Ну, здорово, доктор, – сказал Водопьянов, пожимая мне руку. – Усаживайся поудобнее. Есть серьёзный разговор. Знаешь, зачем тебя вызвали? – Не дожидаясь ответа, он продолжал: – Разговор с Кузнецовым на льдине помнишь?
– Конечно, помню, – выдавил я, но от радостного предчувствия где-то в желудке странно заныло.
– Так вот. Работу станции Сомова решено продлить до весны. – Водопьянов помолчал, закурил папиросу. – Хотим направить тебя врачом на льдину. Как? Не возражаешь?
– Конечно, не возражаю.
– Только тут ещё одно дело. – Он снова замолчал, испытующе глядя мне в глаза. – Ты в поварском деле чего-нибудь кумекаешь? Ну, например, мясо пожарить или там котлеты сообразить?
Я, ещё не понимая, к чему клонит Водопьянов, насторожился.
– Дело, доктор, в том, что послать отдельно врача и отдельно повара весьма накладно. Вот начальство и решило две эти должности совместить. Ну как? Справишься?
– Постараюсь справиться, – ответствовал я, уже придя в себя от неожиданного предложения. – За время высокоширотных экспедиций кое-чему научился: могу пельмени сварить, антрекот поджарить, строганину
– Ну, насчёт яичницы ты поторопился, разве что сам будешь нести яйца, – хохотнул Водопьянов. – Верю: поварскому делу ты со временем научишься. Тут другая заковыка. Ребята на станции тоже не мастера кулинарить. Но пока они готовили пищу по очереди, то особенно критиковать друг друга не осмеливались. Помнишь, как у Пушкина в «Пиковой даме»? «Сегодня ты, а завтра я». А тебе будет доставаться на орехи. Ругани на тебя посыплется – будь здоров. Работа эта адская. По собственному опыту знаю. Придётся тебе потерпеть. Ты парень с гонором, но самолюбие спрячь в карман. Терпи до усёру. Ну как, не очень я на тебя страху нагнал?
Пока Водопьянов произносил свой монолог, я уже в душе согласился ехать хоть поваром, хоть кочегаром.
– А я и не испугался, – сказал я довольно твёрдым голосом. – Постараюсь справиться.
– Ну вот и молодец. Впрочем, я и не сомневался, что ты согласишься. Так что мой тебе совет. Слушай, терпи и учись. Притрёшься, наберёшься опыта, и всё будет тип-топ. И ещё один совет. Если хочешь, чтобы щи были вкусными, – клади мяса больше, чем воды. Знаешь, как там, у комсомольцев, говорят: не умеешь – научим, а не захочешь – заставим.
– Значит, замётано. – Водопьянов затянулся папиросой. – Сейчас включу тебя в приказ. И вот ещё что. Там Сомова медведи одолели, и он просил прислать десяток пистолетов. Завтра к 11:00 чтоб стоял в бюро пропусков Главного артиллерийского управления. Покончишь с оружейными делами – дуй прямо к Шворину. Он в курсе. Получишь от него все указания по медицинской части. А сейчас отправляйся домой да выспись хорошенько.
Да какой уж тут сон. Всю ночь я ворочался с боку на бок, обуреваемый мыслями о предстоящей экспедиции. Чуть свет я уже был на ногах.
Точно в назначенное время я вошёл в бюро пропусков и едва успел просунуть в окошечко своё удостоверение, как услышал хриплый голос из репродуктора: «Представителя Главсевморпути просят подойти к проходной». Меня встретил молодцеватый полковник, с удивлением покосившийся на мои капитанские погоны. Видимо, его несколько смутил скромный чин посланца столь солидной организации. Мы поднялись на третий этаж, где, судя по шикарной ковровой дорожке, размещалось начальство. Миновав приёмную, полковник приоткрыл массивную дверь кабинета и, остановившись на пороге, доложил: «Товарищ генерал, представитель Арктики прибыл».
Из-за стола навстречу мне поднялся рослый генерал с густой седой шевелюрой и разноцветьем орденских ленточек на кителе.
Я представился, почтительно пожал начальственную руку и уселся в предложенное кресло.
– Ну-с, с чем пожаловали, доктор?
– Командование Главсевморпути просит для выполнения правительственного задания одиннадцать пистолетов.
– ТТ вас устроит или что-нибудь посолиднее?
И тут червячок романтики, копошившийся в моей душе, поднял голову.
– Желательно кольты, – выдохнул я, вспомнив любимое оружие северных героев Джека Лондона.