Полынный мой путь (сборник)
Шрифт:
То была война нового типа: победу завоевывали не на поле брани, а внедряя в сознание народа ложные идеи, чтобы он сам, своими руками разрушал себя, свое общество, чтобы, возвеличивая хозяина, становился рабом, придумывал новую историю.
Академик Федор Иванович Успенский писал о тех событиях в Болгарии как о «перевороте, вследствие которого из тюркского ханства образовалось христианско-славянское княжество». Трагедию ученый уместил в одной фразе: тюркскому каганату «нанесен был смертельный удар принятием христианства и последовавшим за тем государственным переворотом». Так зародилось этническое славянство – после переворота в
Высокомерные греки назвали вчерашних рабов их же именем – славянами (от slave). Никакой натяжки не делали. Корни славян на невольничьих рынках, считает мировая наука. Мнение российской науки прямо противоположно, что естественно, она выполняет политический заказ. Однако были честные люди и в России.
В XIX веке профессор Александр Иванович Кирпичников писал об исследователях славян и их находках следующее: «Исследователи этих жалких свидетельств и остатков в большинстве случаев люди с горячей любовью к делу, с пылкой фантазией, но в силу увлечения предметом способные к поразительно ненаучным натяжкам. Они не жалуются на недостаток материала…». Его будто дополняет академик Федор Иванович Успенский: «Притязания русских на политическое главенство в греко-славянском мире представляются, по меньшей мере, молодым задором или детскими фантазиями…»
Богата российская литература на славянскую тему, ничего не скажешь. Правда, ее отличает редкая особенность – отсутствие факта. Голословность. Авторы рассуждают о прошлом так уверенно, будто сами жили в то время… А вот надо ли безоговорочно верить им? Это иной вопрос, ответ на который связан с интеллектом читателя.
Не показательно ли, мировая наука не знает ни одной находки, подтверждающей, хоть косвенно, этническую историю славян! Ничего. Этого вывода хватит, чтобы понять: русских на Кавказе не ущемляли, они пришли сюда в XIX веке как завоеватели, наемники, отрабатывая заказ. То была не их война. (72)
…Кавказ убедил меня – у него судьба Армагеддона. Он – поле битвы Добра и Зла, Бога и Дьявола… Так определила Судьба. И чтобы утвердиться в этом, предлагаю свой очерк о Беленджере, о северном форпосте Кавказской Албании.
Кресты Беленджера
Книга дагестанского археолога М. Магомедова «Живая связь эпох и культур» привела меня в кумыкское селение Чирюрт – селение как селение, ничего особенного, в нем я бывал раньше. Бывал, ничего не ведая. Никогда не задумывался, что означает слово «чирюрт»… Знал, что очень красивое место, но не знал, насколько красиво оно.
Там сомкнулись равнина и горы, буйная река Сулак утихает, ее берега покрывают песок и галька, кончаются дубравы и начинается широкая степь с редким кустарником. На стыке двух миров – равнины и гор, – нашел себя Чирюрт. О его возрасте ничто не говорит: смотри – не увидишь. Поэтому и проезжал мимо. Небольшая ГЭС. Кого она удивит? В Чирюрте все будничное, простое, современное.
Разве что в названии слышится птичья трель звуков… Чирюрт, чирюрт: «чир» – по-тюркски «стена», а «юрт» – «селение». Выходит, «стена у селения». Или «селение у стены». Что за стена? О ней и узнал в Москве, из книги Магомедова, захотел посмотреть.
Показывал стену Зайналабид Батырмурзаев, сельский учитель, археолог и знаток истории Дагестана. Он привез меня в Чирюрт и, словно по райскому саду, водил по сухой, выжженной земле, оживленно рассказывая и показывая. Поток сведений обрушился водопадом, и – что ценно! – иные исторические факты можно было потрогать руками…
Потрогать руками время – о том лишь мечтают.
На окраине Чирюрта один из переулков заканчивался шлагбаумом: улицу перегородили, чтобы скот не уходил к горе. За шлагбаумом – степь и каменистый проселок, подернутый низкой травой. Проселок взбирался по хребту и терялся за ним. Хребет, его гребень, очень необычный, его при сотворении неведомая сила разрезала вдоль, по самой кромке. Южная половина от той операции сползла вниз, отчего другая, северная половина, получилась с одного бока отвесной – неприступной стеной.
«Подрезанная» гора, я не встречал таких нигде. Ее-то в давние времена и заметили люди. Готовая крепость! Здесь более полутора тысяч лет назад появился город. Лучшего места не придумать: километровая площадка, позади нее горы, сбоку река, а впереди степь, уходящая за горизонт. Вся как на ладони.
Древние строители завершили то, что не успела природа: чуть продолжили гору. Примерно на километр тянется массивная стена, та самая, что дала имя Чирюрту.
Сам город назывался Беленджер, о нем ученые спор вели давно.
Этот цветущий город посещали византийцы и арабы, о нем знали генуэзские купцы. Однако из наших современников никто не ведал, где находится город из легенды, что стало с ним? Думали, следы стерло время, как память о тех временах. Высказывалось мнение, что города и не было. Мол, так называли земли равнинного Дагестана. Город-миф?! Что ж, были и такие. Собственно, вся история Кавказа скорее миф, чем реальность.
Ничтожно мало достоверного. Все, будто специально, утеряно.
По единичным «камушкам» из архивов, словно мозаику, историки пытались воссоздать картины былой жизни Кавказа, чередуя мифы с реальностью. Как бы забывая, что без материальных подтверждений, без фактов любая история будет лишь гипотезой. Пред-по-ло-же-нием! Ведь письменные свидетельства противоречивы, как и люди, оставившие их.
Еще совсем недавно, даже в советское время, считалось, что следов материальной культуры Древнего Кавказа не сохранилось. Впрочем, их и не искали, эти следы. Запрещалось. По крайней мере, о серьезно подготовленных археологических экспедициях на Кавказ слышать не приходилось. Так что едва ли не все там находки – случайные, они могли быть, могли и не быть. Следы древности часто находили местные жители при проведении земляных работ. Сюда и приезжали археологи.
…Когда мы открыли скрипящий от ржавчины шлагбаум и вышли из Чирюрта, появились аульские мальчишки, постояли, посмотрели вслед, но за нами не пошли: они-то знают, что интересно в их округе, а что нет. Идем по иссушенной до звона земле. Сухая низкая трава цепляется за брюки. Из-под ног взлетают кузнечики. Едва ли не на каждой колючке белыми монетками висят улитки… Ни зверя, ни птицы в такую жару. И вот из-за бугра открылась стена, сложенная из серых увесистых камней…
Стена начиналась у горы и тянулась вниз к реке. Внушительное сооружение! Шириной метров шесть, не меньше, а высотой… Трудно сказать, какова высота стены, значительная ее часть под землей. На поверхности осталось два-три метра былого величия.
Подходим ближе. Убеждаюсь, камни скреплены раствором из глины, «сидят» прочно. Ни один не поддался. Однако испытывать судьбу здесь нельзя – камни лучше не трогать, между ними прячутся фаланги или скорпионы.
Кое-где стену разрушили – свежие проемы видны то здесь, то там. Они, как раны.