Полюби меня
Шрифт:
Зеркало Гордейна — бомба замедленного действия. Обладать им и знать о Гордейне — дает огромные возможности. И очень плохо, если такая мощь попадет в плохие руки. Не уверена, что король волков лучшая кандидатура, чтобы обладать зеркалом. Да и вообще сложно сказать, кто мог бы стать хорошим его хозяином. У Альберта зеркало было в надежных руках — до тех пор, пока он не знал о Гордейне. А узнает — и слишком велико будет желание использовать опального дракона для мести другим драконам.
— А что стало с Крэйей? — спросила я.
— О, принцесса была верна себе... — усмехнулся Край. — Узнав, что Астарх убил Гордейна, она страшно рассердилась. Она любила обоих и потому была рада Астарху, но простить ему убийство брата не могла. Она провела с ним одну бурную ночь, а потом взяла портал и ушла в другой мир, чтобы не достаться никому. А Астарху предсказала, что однажды мертвый Гордейн вернется, и тогда наступит... ну, только не смейся, Тая... большая смута, и что-то вроде апокалипсиса. Но никто не знает, было это действительно предсказание. Или проклятье...
01.11-1
— Ничего себе! — поразилась я. — А почему ты мне это рассказываешь? Это не секрет?
— Это часть истории нашего мира, — усмехнулся Край. — Все ее знают. Просто не вспоминают об этом на каждом шагу, поэтому тебе никто раньше не рассказал. Так что «артефакт Гордейна» я и искал. Мой король считает, что раз его до сих пор не нашли, он в самом непредсказуемом месте. А значит, может оказаться у кого-то, с кем у драконов нет взаимной приязни. Например, у пауков…
— Так если Гордейн чуть ли не всадник апокалипсиса, по предсказанию Крэйи, то неужели твой король не боялся получить этот артефакт?
— Вот поэтому он и считает, что лучше держать артефакт у себя! — назидательно произнес Край. — Использовать в своих целях, но ни при каких условиях не выпускать Гордейна.
— Или забрать его силу… — тихо сказала я. — Тогда он умрет?
— Конечно, — усмехнулся Край. — Никто не выживет, если забрать всю его жизненную и магическую силу. Даже дракон.
Я вздохнула. Пожалуй, мой навязанный «обет молчания» не так уж плох. За него по-прежнему хотелось огреть манипулятора чем-нибудь тяжелым. Да так, чтоб мало не показалось. Но… Пока Гордейн в зеркале и о нем никто не знает, этому миру грозит меньше опасностей. И сам он жив. А смерти я ему не желала несмотря ни на что.
А еще… Удивительно, но, несмотря на все, что я узнала, мне стало жаль зеркального махинатора. Да, он интриговал и играл в игры всю жизнь. Наверняка манипулировал не только мной. У него за спиной, возможно, сотни использованных душ. Но… если посмотреть на эту историю со стороны, то и его брат не ангел. Каждый из них боролся за власть и за женщину. Каждый старался. Только вот общественное мнение, мнение значимых фигур среди драконов всегда было немного на стороне Астарха. Почему? Почему Гордейна не приняли сразу? Наверное, он сильно отличался от других драконов. Не прямолинейный, хитрый, игрок и интриган. Они боялись его и потому, возможно, «подсуживали» в пользу его брата.
И я вдруг поняла, что Гордейн не просто одинок. Такое одиночество даже сложно себе представить. Он не просто просидел тысячу лет в зеркале один. Он и до этого был бесконечно одинок. Вряд ли у него были настоящие друзья. Вряд ли его кто-то понимал. А любимую он потерял, как потерял ее и его брат. В то, что Гордейн был способен когда-то по-настоящему любить, я поверила сразу. Даже самых прожженных негодяев иной раз касается любовь. Непредсказуемая, яркая, как молния. Никто не знает, куда она ударит, и кто станет ее следующей жертвой. Когда-то ею стал Гордейн и потерял свою избранницу. А до этого даже не мог быть с ней по-настоящему вместе. Ведь всегда приходилось делить ее с братом. Даже похитив девушку-дракона, он знал, что ее сердце принадлежит двоим. И, как я поняла, в отличие от брата, не принуждал забыть второго.
Да, манипулятор. Да, хулиган. Да, опасное существо, в чьем коварстве я убедилась на собственной шкуре. Но мне стало жаль его… Женское сердце, какое оно глупое, подумалось мне. Наверное, я настоящая русская женщина, не способная злиться на того, кто несчастен и чья судьба не усыпана розами. И это несмотря на то, что за сочувствие Гордейну я уже один раз поплатилась.
Я снова вздохнула и машинально положила руку поверх ладони Края.
— Пойдем, — улыбнулась я. — А то расслаблюсь и станет совсем сложно подняться с места.
А Край вдруг вздрогнул и замер.
01.11-2
В желтых глазах горел огонь. Я ощутила, как волна прошла по телу волка, и медленно убрала руку. Его волнует мое касание, поняла я. Сам постоянно стремится обнять или погладить меня. Но когда прикоснулась я… Только этого мне и не хватало…
Опытный шпион Край, вероятно, снова догадался о моих чувствах и мыслях.
— Да, ты мне нравишься, — спокойно сказал он и встал. И, глядя на меня сверху вниз, добавил: — И, честно говоря, я еще сам не знаю, что с этим делать. У тебя-то в голове одни пауки.
«Хорошо хоть не тараканы», — усмехнулась я про себя. Впрочем, и их, похоже, хватает. А сердце ударило сильнее. Я тоже не знаю, что с этим делать. Только влечения волка мне и не хватало. Причем явно он не просто переспать со мной хочет.
— Не… — «не торопи», «не начинай», «не будем…» — я хотела сказать что-то такое, но волк опередил меня.
— Я не буду докучать тебе, — сообщил он. — Пойдем. Просто помогу, а потом посмотрим.
— Спасибо, Край! — с искренней благодарностью ответила я. Волк опять был хорош во всем. Даже избавил меня от необходимости выдать глупую и ненужную реакцию на его признание.
Только вот на сколько хватит терпения моего помощника? «Мы подождем, когда ты сама захочешь. Но не очень долго — я слишком сильно тебя хочу» — вспомнились слова Альберта из прошлого, а сердце резанула острая, сильная боль. Тогда я злилась на него, боялась. А теперь отдала бы все, чтобы снова услышать это, чтобы прожить эту историю еще раз (ну без Альбизы, конечно). И снова заглянуть в меняющие цвет глаза, в которых было столько страсти, а порой — столько боли. Удивительно, но иногда то, что не нравилось нам, когда происходило, впоследствии осознается как счастье. Так и несколько дней рядом с Альбертом, с нашими разговорами, неоднозначными ситуациями, его перепадами настроения и моими страхами — теперь вспоминались как бесконечное счастье, которое я не сразу смогла оценить. А уж как интересно это было!