Полюби Меня
Шрифт:
— В переводе, естественно, ничего?
Мужчина пожал плечами. Что ж. Информация это информация. А научиться читать на новом языке, говорят, не так уж и сложно.
Мы шли мимо магазинов одежды, косметики, техники и товаров для дома. В нескольких местах мне захотелось остановиться, потому что здесь были представлены неизвестные мне бренды, явно внутреннего происхождения. Один магазин запомнился особенно. Белая одежда, с белой же вышивкой. Удивительного качества ткань. Никогда бы не подумала, что белый может быть таким разным. Легкий полутон: розовый, серый или бежевый оттенок и каждая вещь смотрится уникальной. Если вспомнить, я видела нечто подобное на принце.
— Это традиционная
— Хочу, — я глядела на платье с едва заметным золотым отливом.
Платье походило на вечернее, но отличалось очень простым фасоном. Бретельки, полукруглый вырез на груди — длина по щиколотку. Просто, элегантно, волшебно. Мне нестерпимо захотелось его примерить. Позже. Позже. Я одернула себя и оторвалась от витрины. В начале книги.
Общая зона располагалась под прозрачным куполом и напоминала элитный фудкорт. Десятки небольших ресторанчиков были расположены по краям окружности. Центр же занимал еще один фонтан на этот раз из белого мрамора, где плескались длинноволосые нереиды. Грег оказался прав. По куполу били крупные капли дождя, перемежавшегося с градом. Было почти страшно наблюдать за этим буйством природы, не верилось, что эта ненадежная стеклянная преграда устоит.
— Нам сюда. — мужчина увлек меня к противоположному концу окружности.
Там, укрытая от посторонних глаз с помощью хитроумных деревянных перегородок, располагалась уютная кофейня. Спокойный интерьер в бежевых тонах, мягкий полумрак, который разбавляли лампы для чтения, и аромат кофе и старых книг.
Немногочисленные посетители были заняты чтением или разговорами и поглощением кофеина. Я приметила двух девушек, которые явно были чистокровными итхисами. Молочно белая кожа и волосы словно снег. Они оживленно о чем-то разговаривали и смеялись.
Я и Грег заняли место в уголке, рядом с полками, наполненными книгами. Книги здесь были везде, они лежали прямо на полу, на столиках, креслах. Книги жили своей собственной жизнью и перемещались будто бы по своей воле. Надеюсь, я обнаружу здесь словарь. У итхисов существовала какая-то религиозная заморочка, которая не позволяла им создать электронные словари. Язык Октавии был устным и письменным, существующим только на бумажных носителях.
— Найдете для меня словарь? — попросила я мужчину. Тот растворился среди стеллажей. Мне несказанно повезло обзавестись таким болтливым сопровождающим.
К меню были прикреплены картинки, по которым я поняла, что выбор здесь богатый, а кофе самых лучших сортов. В ожидании официанта, я продолжила рассматривать посетителей. К девушкам присоединился Аполлон в костюме от Армани, которого я видела накануне. Он с нежностью взял в ладони руку одной из них, провел губами по коже, вдохнул, словно аромат этой кожи пьянил его. Девушка улыбнулась, рассеянно погладила его по плечу. Очевидно, этот мужчина едва сдерживался, чтобы не наброситься на нее прямо здесь. Она же оставалась холодна и спокойна. А значит псевдоискра со стороны женщин-итхисов также действует на мужчин подобно яду.
— Вы здесь недавно. — услышала я женский голос позади себя. Я обернулась и увидела высокую рыжеволосую женщину в годах. На вид ей было к пятидесяти, но я могла ошибаться. Она была подтянутой, собранной, в глазах легкий лихорадочный блеск как у всех, кто испытал на себе счастье прикосновения чистокровных итхисов.
— Как вы догадались? — спросила я. Незнакомка заговорила по-английски. В голосе слышался британский акцент.
— Вы рассматриваете здесь все как турист. Так, как давно вы в Октавии?
— Около недели.
— И как вам здешняя погода?
— Я бы назвала ее дерьмовой.
Женщина мягко рассмеялась, от чего ее тяжелые кольца-серьги, сделанные из дутого серебра, закачались.
— Оливия, — протянула она мне унизанную перстнями руку. Ладошка была узкой и холодной.
— Кира, — ответила я на рукопожатие.
— Я принесу для вас кофе за счет заведения, а вы расскажете мне о внешнем мире. — после того, как я согласно кивнула, женщина захлопала в ладоши. То, что передо мной та самая эксцентричная владелица кафе, о которой упоминал Грег, сомнений не вызывало. Она и мой сопровождающий вернулись одновременно. Мужчина принес три разных словаря. А женщина две чашечки ароматного кофе. Она бросила быстрый взгляд на словари, снова на меня. Хмыкнула. Затем обратилась к Грегу на языке итхисов. Она лучилась дружелюбием и говорила с той приклеенной широкой улыбкой, которую я успела заметить у местных. Надо взять на вооружение. Грег кивнул, улыбнулся в ответ, а потом сказал:
— Оливия говорит, что для нее честью будет рассказать вам о языке и кое-каких здешних обычаях, и что я могу вас пока оставить. Что скажете?
Я устремила взгляд на столик, чтобы не выдать обуявшую меня радость.
— Я с удовольствием пообщаюсь с Оливией.
Грег воодушевленно удрал в сторону магазинов, а мы с владелицей кафе остались наедине. Она действительно хотела узнать, как изменился внешний мир, спрашивала о новых фильмах и книжных новинках. Оказалось, что, в Октавии существовала строгая цензура и сюда поступали только мрачные книги и фильмы, благодаря которым жизнь вне этой страны выглядела сущим адом. Таких же правил придерживались новостные каналы и газеты. Теперь стало понятно, отчего Грег решил, что живет на последнем неиспорченном клочке земли. Сама Оливия была любовницей одного аристократа из среднего по значимости рода, а потом он женился и довольно счастливо. Как оказалось, итхисы не бросают своих любовников даже после того, как расстаются с ними. У них присутствовала какая-то извращенная верность, и аристократы заботились о бывших любовниках, или помогали проходить реабилитацию, если любовник или любовница того желали. Оливия выбрала свободу, и ее покровитель предоставил ей эту свободу в той мере, которую позволял закон. Вернуться домой женщина уже не могла. Услышав про запрет, я еще сильнее захотела собрать свои вещички. Пора заканчивать свои каникулы, и настало время серьезно поговорить с Аэрто.
— Значит это правда? Я не имею права вернуться домой? А если я убегу? Кто-то же пробовал сбежать…
— Никто никогда не сбегает. — мрачно сказала она мне, размешивая сахар в кофе — Любовь к ним сковывает сильнее цепей. Ты скорее вырвешь собственное сердце, чем оставишь своего покровителя. Хотя, в тебе есть что-то особенное, Кира. Я здесь уже двадцать лет и редко встречаю новеньких, которые способны внятно разговаривать, по крайней мере в начале отношений. Кто ваш покровитель?
— Аэрто, — неохотно отозвалась я. Женщина присвистнула, посмотрела на меня внимательней.
— Его Высочество… И вы все еще в здравом уме?
— Вполне. Только с трудом выбираюсь из постели, если вы понимаете, о чем я.
Оливия снова рассмеялась. Громко и задорно. Этот смех и сейчас привлекал внимание, превращал ее в красавицу. А когда она была молодой, то наверное мог свести с ума.
— Конечно понимаю! Мне, чтобы выбраться из постели своего покровителя понадобилось десять лет. Но я справилась. А ведь он был не эодаре.
Я вспомнила это слово. «Эодаре», Александр называл так себя. Александр, Александр… Где ты сейчас? Что делаешь? Смог ли укрыть маму?