Полюби во мне тьму
Шрифт:
глава инквизиции обитал в собственном замке с символическим названием «Змеиное логово». Правда, похищенный, в силу своего низкого статуса, там ни разу не бывал, а потому затруднялся указать дорогу;
среди верхушки инквизиции существовали люди, чьи лица никто никогда не видел, так как они прятали их под масками, а тела укутывали в длинные плащи. И не приведи господь посмотреть такому в глаза: или упадешь замертво, или бесследно сгинешь;
в народе поговаривали, что только ведьмы и колдуны могут выдержать взгляд таинственных инквизиторов, а потому
служащие демону в руки инквизиции попадали довольно часто, а сжигали их, как правило, по воскресеньям, всех скопом, дабы удовлетворить жажду развлечений праздного люда.
Последние сведения ввели крылатый отряд в еще большее уныние, поскольку все переживали (пусть каждый на свой лад), не подвергнется ли Лючия болезненным издевательствам и унижениям пока они, мужчины, призванные ее оберегать, бестолково мечутся туда-сюда.
– И меня пусть Владыка простит, - поддержал друга Фим, вспоминая, как хладнокровно приказал убить похищенного красношапочника, который только притворялся человеком, поскольку от страха совершенно забыл, что люди ангелов и демонов видеть не могут. Его предсмертный визг до сих пор стоял в ушах. А еще перед глазами плыла похабная улыбка Непотребника, который явно получал удовольствие, наблюдая, как Кразимион ловко разделывается с выбравшимся из еще не остывшего тела дэйвом. «Чего греха таить, я и сам не рыдал в тот миг». Первый из Первых ангелов страшился даже подумать, какое возмездие он определил бы для того, кто посмел дотронуться до дочери Света. – Только бы найти, и длань моя не дрогнет…
– Лишь бы позвала… - отозвался Анхель.
– Да уж! Могла бы вспомнить о милорде, - произнес кто-то третий. Ангелы вздрогнули и резво обернулись. В паре метров от них стоял Непотребник, лениво привалившись плечом к дереву. – А за что у Пресветлого прощения просите?
– За грехи наши тяжкие.
– Потворствование похищениям, пыткам и казням? И все из-за молоденькой ведьмы? Что за штучка она такая, что вы, ангелы, столько лет по королевству носитесь и страшитесь гнева вашего царя? В чем ваш интерес?
Фим открыл рот, подыскивая правильные слова, а Анхель усиленно морщил лоб, пытаясь своим даром сочувствия сбить думы Непотребника в другую сторону. Действительно, как объяснить их присутствие на Той Стороне? Ведь они далеко не хранители – те пахнут иначе, и не воины Света, поскольку враг обнаружился только что…
– А мы вовсе и не из-за дочери с-с-с… - начал молодой ангел и резко замолчал, заметив, что к открытому рту Фима добавились широко распахнутые глаза.
«Ох, неужели ты выдашь тайну, что Лючия – дочь Света?» - говорил его взгляд.
– М-м-мы вовсе не из-за с-с-сукиной дочери горе мыкаем… - попытался спасти положение Анхель, выплывая из оцепенения. – А из-за сукиного сына. Шпионим за Кразимионом помаленьку. Мало ли каких дел натворит? А как только он возвратится, наша миссия тут же завершится. Только ведь демон без Лючии к Порогу не пойдет…
– Вот и усердствуем, дабы он сдюжил, и нам поскорее в Дивном саду лакомых плодов откушать, да в общении с праведниками мысли греховные выветрить, - подхватил Фим.
– А-а-а, - только и протянул Непотребник.
С небес раздался стон.
Все трое подняли глаза и увидели, что Кразимион усиленно машет крыльями, словно опасается, что те подведут его, и он рухнет вниз.
– Опять прихватило! – ахнул Анхель, увидев, как демонова ладонь сжалась на груди.
– Зов, он слышит любовный зов! – метнулся к лорду Непотребник.
Вскоре рванувших вперед демонов догнали и ангелы.
– Где-где-где?!
– вскричал Краз, крутясь волчком на месте, когда все четверо добрались до отрога, что каменной цепочкой вытянулся вдоль побережья.
– Слышу, но не вижу!
Превозмогая боль от отчаянного зова, демон взлетел так высоко, как позволил ветер, дующий с гор. Небо неотвратимо заволакивало облаками, а на горизонте, там, где море облизывало небосвод, надвигалась мрачная полоса, прошиваемая острыми молниями.
Внимание Кразимиона привлекло одно из облаков, что висело над каменным утесом. Маленькое, но сильное, оно не слушалось ветра и с завидным упорством стремилось вернуться к острому пику, на склоне которого вдруг открылись взору зубцы огромного замка.
«И как я его не замечал?» - удивился Кразимион. Замок скрутился на склоне, словно огромная змея, чей хвост пропадал в ее же пасти.
Вновь дернувшееся облако заставило прищурить глаза и... обнаружить у него панталоны.
– Дуня?! Дуня!!!
– Так-так-так!
– перед Кразимионом появился Непотребник. За спиной хлопали крыльями ангелы.
– Остановитесь! Там, - демон похоти кивнул в сторону замка, -враги. Дэйвы - не люди, они видят нас. Мы должны подобраться незаметно и как-нибудь их отвлечь. Я пойду первым, а вы займитесь Дуней.
– Мамочки!
– просипела в ладонь, закрывшую ей рот, Дуня. Если бы она была жива, то сейчас пришлось бы стирать панталоны. Занятая сопротивлением ветру, она не заметила, как кто-то большой подкрался со спины.
– Т-с-с, Дуня! Это я!
– Милорд...
– привидение повернуло голову и встретилось глазами с исхудавшим, но все таким же бесподобным демоном.
– Родненький!
Она млела, когда Кразимион нес ее куда-то за стену замка, что примыкала к неприступной скале. Там, спрятавшись от ненужных глаз и ветра, сидели на корточках ангелы. Их радостные возгласы приободрили Дуню, и она поспешила обнять и расцеловать вновь обретенных друзей. Как бы невзначай, кинулась на шею и к Кразу, но тот положил палец на тянущиеся к нему губы.
– Нельзя, - доверительно проговорил он.
– Разве ты не знаешь о демоническом поцелуе?
Дуня повертела головой, отчего ее кудри исполнили взбалмошный танец.
– У тебя и так с памятью плохо, а мой поцелуй враз отшибет все то, что ты узнала сегодня.
– А потом можно?
– также доверительно прошептало привидение.
– После того, как я все выложу.
– Можно, - улыбнулся демон.