Полюбить Дракона
Шрифт:
Эван и Лео сами наряжали её, сами приглаживали её волосы и вплетали в них украшения и драгоценности.
— Ножку, Диана! — весело сказал Лео, становясь перед ней на колено и протягивая ей туфельку. — Сейчас я обую тебя, Эван покроет твоё лицо фатой, чтобы люди не сошли с ума от зависти нам и от твоей красоты, и мы пойдём. Ох, да перестань же так бояться, — Лео расхохотался во все горло, заглянув в лицо Диане. — Ты словно привидение увидела!
— Не каждый
— Ничего страшного в свадьбе нет, — ответил Лео. — Наоборот; вон ты какая красивая и ладная! Любая самка захочет стать такой же красивой. Может, хоть в этот день они посмирнее будут.
Лео усмехнулся, думая о чем-то своём, а Диана с тревогой погладила живот. Там зрела новая жизнь; и если это будет девочка... Если драконица..
"Она будет отличаться ото всех, — подумала Диана. — Она будет уметь летать. Эван уже говорил со знатными людьми; боюсь, каждый из них, в чьём доме растёт сын, теперь будет молиться, чтоб я родила девочку. Чтобы дать начало новой, летающей расе!"
Эван и Лео взяли её под руки и помогли подняться с кресла. Сама, наверное, она б это сделать не смогла, потому что драконы щедро украсили её серебром, золотом и жемчугом, словно язычники — любимого идола.
— Ну, идём?
Им втроём предстояло пройти вдоль всего огромного, как площадь, двора, из крыла, в котором жили неженатые драконы, до крыла, где обычно в лист семейные гнезда и рождались дети.
Весь двор был застрелен пестрыми коврами, чтобы княгиня ненароком не споткнулась о камень и не зашибла ножку. Поверх ковров алой, как кровь, тропинкой лежала дорожка, пропавшая благовониями, и по ней нарядные братья вели свою прекрасную жену-драконицу в новую жизнь.
Народ кричал и славил молодую, необычную княгиню. Время от времени Диана чувствовала, что крылья разворачиваются у неё за спиной, и понимала, что она так волнуется, что готова отсюда удрать. Но эван и Лео удерживли её, она крепче сжимала их руки, и шла вперёд.
Радостные лица мелькали с обеих сторон, люди кричали и славили ее, молодую княгиню, но Диана не слышала их криков, и все их улыбки сливались в один серый фон.
Отчётливо она увидела только четыре лица.
И первое лицо было Итана.
Дракон хитро улыбался, в его тёмных глазах сверкала задумчивая грусть.
— Вы пустили его на праздник?! — выдохнула Диана, и Эван, оглянувшись на Итана, ответил:
— Но это же призрак. Он думает о тебе; он не забыл. Но потревожить тебя своим присутствием не посмел. Видимо, его любовь не вытравить и магией; но сердце его благородно.
Второе лицо, торжествующее, улыбающееся, было лицом Великой Старухи. Она хлопала в ладоши вместе со всеми, гордо вздернув голову, но Диана уже научилась отличать призраков от настоящих людей.
Эван и Лео почтительно поклонились духу матери, и та истончилась, стала прозрачной и испарилась.
— Теперь уж навсегда, — задумчиво сказал Лео. — Присматривала за нами. О, как я рад, что свою палку она тебе отдала!
А потом вдруг Диана увидела в толпе поздравляющих и радующихся людей Андреаса. Бедного, обескровленного. Обожженного и измученного. С рваной дырой в груди на том месте, где должно быть сердце.
Он смотрел потухшими глазами и страдание, исходящее от него, затмевало даже искреннюю радость собравшихся.
— Зачем он здесь?! — испуганно прошептала Диана. Эван крепче обнял её, его грозный взгляд напугал и развеял не знающего покоя призрака.
— Помнишь, я сказал, что разрешу ему присутствовать на нашей свадьбе? Похоже, он счёт это приглашением и просто не смог отказаться от возможности увидеть тебя ещё хоть раз.
Эван попытался пошутить, но Диана поняла, что это правда. Прав Эван в том, что Андреас у нет и не будет теперь покоя из-за неё, из-за Дианы.
И последней — но к этой встрече Диана была уже готова, — у самого входа в брачные покои, где уже готово и подогрето было брачное ложе, у самых дверей, Диана увидела Ирину.
Мятежная драконица выглядела ужасно, и потому закутана была в мрак с ног до головы. Она будто стыдилась своей разбухшей в воде землистого цвета кожи, своих переломанных Итаном рёбер и глубоких ран от его когтей, и потому опустила глаза, стоило Диане приблизиться к ней, и поплотнее закуталась в магическую темноту, попыталась натянуть на лицо, будто платок, спрятаться за нею. Но Диана все равно узнала и встала напротив бывшей соперницы.
Красивая, невероятно красивая, цветущая и украшенная невеста — против завернутой в саван изодранной мертвой тени.
Только на миг вспорхнули слипшиеся от морской воды ресницы над запавшими тусклыми глазами. Только раз вгляды соперницы встретились, и победительница, гордая, молчаливая и сияющая, тихо прошла дальше, в брачные покои, а проигравшая — проигравшая все, и жизнь, и любовь, — тихо растворилась и лёгким туманом скользнула по полу...
А за Дианой закрылись двери драконье го замка, и народ славил и славил её, выкрикивая её имя.
Конец