Полюбить тебя заново

Невская Майя

Блядь, какого хрена это случилось, когда меня не было рядом? Сейчас всей этой ситуации мы могли бы избежать.

– Утром она уже успокоилась. Взяла себя в руки и попросила ничего тебе не рассказывать.

Я вздохнул. Я понимал, почему она промолчала.

– Соня не хотела тебя волновать. Да собственно о чем рассказывать? – Вторила моим мыслям Маша.

– Спасибо, что рассказала.

– Да уж, пожалуйста. Хоть Соня и просила меня об обратном.

– Не думаю, что она рассердится. Ситуация изменилась.

Соня...

Не

обманула.

У меня камень с души упал.

Мне надо к ней. Все объяснить. Наверняка, плачет там сейчас. Она вообще у меня много плачет, как из больницы вышла. Надо что-то с этим делать.

Попрощавшись с Машей, я завершил звонок и увидел на экране уведомление о новом сообщении на автоответчике от Миши.

Мне сейчас откровенно было не до него. Мне к жене надо. Обнять ее, успокоить. Но, тем не менее, я нажал «прослушать» и поднес телефон к уху, тут же слегка, и это мягко сказано, опешив от тона друга.

– Артем, какого хрена Соня одна ночью шатается по улицам под дождем? Ты блядь там умом тронулся что ли? Хотя тебе, мудак, будет лучше, если тронулся. Серьезно, - и помолчав, добавил, - я везу ее к себе, - конец сообщения.

Я ни хрена не понял, что он несет.

Соня? По улицам? Ночью? Одна?!

У меня внутри все похолодело, когда до меня дошел смысл его слов.

– Блядь, - прорычал я.

Почему она из дома ушла? Какого хрена она у Миши?

– Твою мать, - прорычал я и завел двигатель.

Мысли хаотично крутились в моей голове. Моя девочка бродит одна по ночным улицам, а я по барам разъезжаю. Хорошо напиться не успел… Все к этому шло.

Какого хрена я вообще ушел? Какого хрена оставил ее одну в таком состоянии? Феерический мудак.

Если с ней что-нибудь… снова… Я сильнее сжал руль и выжал педаль газа до упора.

Глава двадцать девятая

(Артем)

Я доехал минут за двадцать, наверняка собирая по пути немыслимое количество штрафов за превышение скорости.

Дверной звонок отсутствовал у моего друга как класс. Я постучал кулаком в дверь. Если не откроет, вынесу к херам.

– Явился, мудак, я тебе сейчас физиономию-то разукрашу, - заявил мой друг с порога.

– Какого хрена? Где Соня? – Я попытался его отодвинуть и пройти в квартиру.

– Громкость уменьши. Соня спит, - сказал он, пропуская меня внутрь.

– Какого хрена она спит в твоей квартире? – Развернулся я к нему.

– Это ты мне блядь скажи, какого хрена она спит в моей квартире? Какого хрена я случайно натыкаюсь на нее плачущую на улице под дождем? Одна ночью на улице. Нравится картина? Вот мне ни хрена. – Он пытался говорить негромко, но по его напряженной шее я понимал, что он с трудом сдерживает

себя от того, чтобы наброситься на меня с кулаками.

И я бы даже не сопротивлялся. Я заслужил.

Не к месту появились мысли, что Дима выглядел примерно так же, когда я сказал ему, что влюблен в его сестру и ему на хрен придется с этим смириться. Он тоже готов был навалять мне тогда. И я бы, кстати, тоже не сопротивлялся, понимая, что ему это нужно, но в моем отношении к Соне это бы ничего не изменило.

Я устало потер шею.

– Дай мне посмотреть на нее. – Мне нужно увидеть ее, убедиться, что она в порядке.

– Пойдем, - он кивком позвал меня следовать за ним.

Миша открыл дверь, пропуская меня внутрь своей спальни.

Соня спала, свернувшись в комок, в руках сжимая телефон. Я тут же вспомнил, как не ответил на ее звонки.

И правда, мудак. Она ведь волновалась, наверняка. Стоило ей ответить, сказать, что вернусь через какое-то время.

Я осторожно погладил ее по волосам. Губы искусаны, глаза опухшие.

Такая маленькая. Моя девочка…

Поправил на ней плед и, встав, обернулся, натыкаясь на суровый взгляд друга. Мы вышли из комнаты и расположились на кухне.

– Слушай, я не буду лезть и спрашивать, что у вас произошло, но ты блядь головой в следующий раз думай, когда ругаться с ней будешь. Ведь она могла там, на улице на кого угодно нарваться. Тебе не хватило что ли переживаний за нее после аварии?

Я сглотнул, вспомнив, что испытал в тот день, когда раздался звонок из больницы…

Не получив никакой информации по телефону, кроме сухого: «приезжайте», я бросив все, поехал в больницу, всю дорогу моля Бога только об одном: чтобы моя девочка была жива…

В больнице я долго не мог выяснить, где Соня. Никому блядь до меня дела не было, кроме охраны, которая пыталась меня выгнать. Но я хрен уйду без Сони. С места не сдвинусь пока моя жена здесь.

Когда меня, наконец, впустили к ней в реанимацию, я думал, умру там же, рядом с ней. Бледная, в ссадинах и порезах, голова перемотана, какие-то трубки и провода тянулись к ее телу. Я взял ее ладонь в свои руки. Такая холодная и почти прозрачная. Я поднес ее к своим губам, пытаясь согреть своим дыханием…

Соня спала.

И не просыпалась.

Хренову вечность.

И моя жизнь остановилась…

Я постоянно был с ней, а когда меня выгоняли из реанимации, я торчал в коридоре. Когда и там мне были не рады, сидел в машине под стенами больницы. Я не мог оставить ее одну. Никогда не мог.

Я каждый день разговаривал с ней, умолял вернуться ко мне, но моя девочка, будто не слышала меня, никак не реагировала…

Я помотал головой. Слишком болезненные воспоминания.

– С лихвой, - устало проговорил я и потер лицо ладонями.