Полюс Доброты
Шрифт:
– Угу. И я говорю, – проворчал Мрак.
– Видать, правда с холоду клинит, – к возмущению Эри, поддакнул Серый. – Вот и несет херню… Ты иди, командир. Мы тут сами разберемся.
Егор хохотнул. Пожал руки Серому, Мраку, неодобрительно глянул на Эри и вышел. А Серый мгновенно, одним неуловимым движением оказался возле девушки и зажал ей ладонью рот.
– Чтоб не брякнула чего, – чуть слышно объяснил он Мраку. – Подождать надо, пока мужик уйдет.
Мрак, если и удивился, никак это не показал. Пожал плечами – дескать, тебе
– Ушел.
Серый отпустил Эри. Разрешил:
– Говори.
– Он врет, – выпалила Эри, – этот Егор! Он знает о чужаках! Почему ты не спросил? Ты ведь тоже догадался, что знает! Я слышала.
– Потому что он бы все равно правду не сказал. – Серый потер виски. – Выгнал бы нас, да и все… Давно в сугробе не спала?
Эри прикусила язык. Серый и впрямь оказался дальновиднее, чем она.
– С чего вы взяли, что он врет? – бросил Мрак. – Эта, – кивнул на Эри, – ладно… А ты-то с чего?
Серый прищурился:
– Помнишь, он сказал, что у них гостей не бывает? И в этот дом, дескать, сто лет никто не заходил?
– Ну. Так, никто и не заходил, по стаканам видать! Пылищи на них – километр.
– Это на стаканах километр. А тарелки – вот. – Серый подошел к буфету. Вытащил суповую тарелку, показал Мраку. – Видал? Я это, еще когда обедать сели, срисовал, только внимания не обращал – пока это чучело к Егору не прицепилось. А что на стаканах пыль – так, видать, непьющие гости были, не то что мы. А тарелки с кружками всем нужны – видишь? – Серый вытащил керамическую кружку, разрисованную выцветшими незабудками. Пыли на ней, как и на тарелке, не наблюдалось.
Мрак тоже подошел к буфету. Постоял рядом с Серым, разглядывая кружку. Для чего-то взял ее у Серого и постучал дном о ладонь. Оглянулся на Эри. И спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Ну и что теперь делать?
Серый
– Все. Больше не могу. – Бункерная повалилась в снег.
Серый, скрестив на груди руки, застыл над ней. Он не понимал, чего хочет больше – отвесить девчонке пинка, чтобы катилась с глаз долой, или сесть рядом и пожалеть – как сестер, когда коленки разобьют.
– Мрак, – окликнул он, – стой.
Мрак, топтавший лыжню впереди, остановился. Оглянулся. Сплюнул со злости, прикатился назад:
– Опять?
– Ну да. – Серый сел на корточки. – Совсем идти не можешь?
– Совсем. – Девчонка, кажется, даже голову подняла с трудом.
– Что с ней делать-то? – Серый взглянул на Мрака.
– В сугробе зарыть, – буркнул тот, – я с самого начала говорил.
Девчонка с обидой посмотрела на Мрака:
– Я же не нарочно!
– Если бы нарочно, давно бы закопали, – огрызнулся тот.
Вытянув ноги с пристегнутыми лыжами, повалился на снег рядом с девчонкой. Вытащил из кармана портсигар, зубами выдернул сигарету. Закурил.
– Может, все-таки, отдохнет – очухается? – без особой надежды предположил Серый.
– Да хрен там! В прошлый-то раз еле встала. И, часу не прошло – опять завалилась. А тогда мы ей долго отдохнуть дали. Если сейчас столько проваляется, дальше можно не идти. Светать начнет.
Серый вздохнул, соглашаясь.
– Надо место искать, где кости кинуть. Раз в поселок соваться, Егор сказал, не стоит.
– Я, кстати, так и не догнал, почему не стоит.
Серый пожал плечами:
– Я тоже. Чужаков, он сказал, там не любят… За что не любят – черт его знает. А, главное, каких чужаков? Я тогда-то не сообразил спросить, а сейчас дошло: откуда тут вообще чужакам браться?
– Вот, то-то и оно, – кивнул Мрак. – Мутит он что-то, этот Егор.
– Он не хотел, чтобы вы шли в тот поселок, – ни с того ни с сего вмешалась бункерная.
Парни дружно повернулись к ней:
– Почему?
– Не знаю. Но точно знаю, что он этого не хотел.
Серый с Мраком переглянулись. Накануне днем долго совещались, решая, что делать с бункерной.
Тащить с собой означало снизить скорость передвижения вдвое, и во столько же раз увеличить объем сопутствующих неприятностей. А оставлять у Егора – после того, как тот врал им в глаза с непонятной целью – черт знает, что вообще означало. Мрак настаивал на том, чтобы оставить девку в поселке, Серый колебался. Совещались они, выйдя на крыльцо – бункерная к тому времени наревелась и вырубилась.
Дело решила брошенная в сердцах фраза Мрака: «Да не прибьют же ее, в конце-то концов!» После этого парни, как по команде, замолчали и уставились друг на друга.
– Уверен? – после паузы спросил Серый. – Что не прибьют? И что не продадут кому-нибудь?
– Да на хрена ее убивать? – огрызнулся Мрак. – И кому продавать? – Но огрызался уже без прежней уверенности.
– А на хрена Егор врал про чужаков?
– Без понятия.
– Вот, и я.
Они снова замолчали.
– Никто ведь не знает, что она здесь, – напомнил Серый. – А доберутся досюда Сталкер или Вадя, спросят у Егора: «Девку нашу видели?» – что ему мешает сказать, что не видели? Или что она сбежала? Ведь, куда б Егор ее ни дел – концов не найти.
– Дак, мы же вернемся и правду расскажем?
– Ну, значит точно наврет, что сбежала – чтобы не докопаться. И потом, когда мы еще вернемся? И… – Серый не договорил – вслух про такое не говорят, но по лицу Мрака увидел, что тот понял.
«И неизвестно, вернемся ли вообще».
– Так тем более стремно, с собой-то ее тащить!
– Стремно, – кивнул Серый. – Но здесь оставлять – еще хуже. Там, дальше… там хоть мы с тобой рядом будем. Помнишь, отец в письме написал, что между знакомой опасностью и незнакомой нужно выбирать знакомую?