Помагифлексим?
Шрифт:
Глава VI
июнь 1911 года
После несчастного случая Оскар стал слишком рассеянным. Профессора говорили, что он считает ворон. Парень плохо спал, ел и почти ничего не учил. Он не покончил с собой, но всё ещё продолжал считать себя недостойным жизни.
На одном из уроков дегустации ему стало плохо, он почти упал в обморок. Конечно же, все стали тыкать пальцами и смеяться, а Оскар спешно ретировался из кабинета. Он бродил по опустевшей на время занятий Академии и добрёл до очень тёмной лестницы, которую прежде
Он шёл и шёл, а лестница, казалось, не кончалась. В пролётах очень мало дверей, а те, что имелись, были глухо заперты. Чем ниже он спускался, тем жарче ему становилось. Это казалось странным, ведь вампиры не особенно восприимчивы к переменам в температуре.
В какой-то момент ступени кончились. Он очутился в тёмном подвале, который предназначался исключительно для хранения чего-то. Своеобразный склад. Только вот для чего?
Ночное зрение помогало Оскару видеть очертания предметов, располагавшихся вокруг. Тут стояло множество полок с различными сосудами, амфорами. Некоторые из них были гораздо старше других. Он угадал на одних греческий орнамент, на других – египетские иероглифы. Кое-где валялись мешки, набитые чем-то под завязку. Вдоль правой каменной стены стояли стеклянные стеллажи. Вдруг внутри одного из них загорелся яркий свет синеватого оттенка. Оскар ещё никогда такого не видел. Это сейчас бы мы подумали, что сработала светодиодная лампочка, реагирующая на движение тела. Но откуда такое в начале двадцатого века?
Оскар приметил, что за стеклом не пусто. Там что-то двигалось, чёрное и бесформенное. И внезапно из этого чёрного и бесформенного нарисовалось лицо и впечаталось прямо в стекло с обратной стороны. Оскар вздрогнул, отшатнулся и машинально схватился за что-то, что ему удалось нащупать рукой позади себя. Это оказалась простая кочерга. Левую руку с этой кочергой он выставил вперёд, а правой стал ощупывать пространство сзади, чтобы убедиться, что там всё ещё есть проход и в случае его можно всегда удрать.
Лицо улыбалось и даже, казалось, смеялось. Пустые бездонные глазницы его смотрели прямо в душу. Вокруг лица из дыма стали вырисовываться тонкие тёмные нити, превращающиеся в волосы, а снизу поднимались такие же светлые, образуя пальцы и руки. Появлялась женщина, даже девушка, но очень уж жуткая. Её когтистые пальцы скрежетали по стеклу, издавая мерзкие звуки.
– Ты кто? – наконец осмелился спросить Оскар, схватившись за кочергу обеими руками.
– Я? – она рассмеялась. – Я Алруны. Демон.
– Алруны? – вампир задумался. – Казашка, что ли?
Демона это страшно оскорбило. Она открыла рот и пронзительно завизжала. Этот звук напоминал нечто среднее между свиными воплями и криком умирающей чайки. Оскар даже хотел закрыть уши, но тогда ему пришлось бы положить кочергу.
– Сам ты казах! А я чистокровная немка.
Девушка вдруг обратилась в теневую птицу, крикнула ещё раз, потом превратилась в огромного мохнатого паука и наконец приняла некое подобие человеческого обличья, которое было до этого.
– Я могу обращаться в
На этих словах Оскар увидел за стеклом своего двойника. Тот помахал ему левой рукой и улыбнулся, склонив голову. Вампир уже очень давно себя не видел, а теперь глядел, как в зеркало. Он подошёл ближе и внимательно рассмотрел «отражение». Надо бы сменить прикид и стрижку. Сейчас это уже немодно.
Алруны расхохоталась.
– Вы, смертные, такие жалкие в своих мыслях.
– Но я же бессмертный.
– Думаешь, я не знаю о проклятье?
И вдруг Оскару пришла в голову безумная мысль, но как только он об этом подумал, Алруны уже всё знала наперёд.
– Хочешь, чтобы я помогла тебе снять его?
– А ты можешь?
– Конечно, могу. Я более могущественный демон, чем Степан. Он с первого круга, а я – с седьмого.
– Значит, ты поможешь?
Алруны снова рассмеялась.
– А что ты можешь мне дать? У тебя ведь даже души при себе нет. На что будешь обменивать снятие проклятья?
Внутренний голос говорил ему: «Не глупи. Один раз ты уже согласился на сделку с дьяволом, и вот что получил». Оскар понимал, что нужно уходить, как можно быстрее и всё же не мог воспротивиться соблазну.
– Я мог бы освободить тебя.
Она расхохоталась ещё звучнее и противнее, чем в предыдущие разы.
– Глупый. Это же не простое стекло. Простое я бы одним ногтем разбила.
Вместо ответа Оскар саданул со всей силы кочергой по стеклу. Образовалась трещина, и Алруны удивлённо посмотрела на него своими пустыми глазницами.
– Смертные безрассудны и не знают, во что ввязываются, – пробормотала она.
– Пообещай, что поможешь.
– Демоны не дают обещаний, – она снова широко растянула губы.
Оскар всё же продолжил долбить по стеклу что есть силы. И, в конце концов, каким бы крепким это стекло ни было, оно разошлось и осыпалось мелкими и крупными осколками подле его ног.
– Впечатляет, – сказала Алруны, переступая через всё это стеклянное месиво. – Только вот всё равно непонятно, зачем ты это сделал. Ведь, чтобы вернуть тебе твою волчью жизнь, мне нужна твоя душа.
Чёрт! Она его обманула.
– Нет, Оскар Макгайр, ты сам себя обманул, – она щёлкнула его по носу. – Принеси мне свою душу, и тогда я сниму проклятье. Только свистни!
После этой фразы она вновь начала стремительно менять свои обличья, в несколько дёрганной манере. Наверное, сказались годы заточения здесь. И наконец остановила свой выбор на профессоре Батории, учителю по дегустации. Ни за что не отличишь!
Она послала ему воздушный поцелуй и побежала стремглав наверх по лестнице. Оскар быстро опомнился, выбросил кочергу и устремился за ней, но её будто и след простыл. Демон всё-таки.
Вампир ещё не подозревал, как сильно нарушил он мировой баланс, вызволив столь сильного демона из заточения. Ровно через три года, 28 июня 1914 года состоится убийство эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараеве, которое станет толчком к началу первой мировой войны. Но юный Оскар Макгайр даже не мог подозревать о том, что к этому могла быть причастна Алруны.