Помагифлексим?
Шрифт:
– Что же со мной стало?
– Ты вампир. И благодарить следует меня.
Степан указал большими пальцами обеих рук себе на грудь и чуть не свалился с надгробия.
Оскар призадумался. «Выходит, этот сумасшедший не врёт. Или по крайней мере часть его слов – правда. Тогда я действительно стал вампиром».
Он ощупал себя и впервые посмотрел на руки. Как бледна его кожа, почти светится голубизной.
«Предположим. И даже поверю ему, что какие-то маги с неведомой мне планеты подожгли бог весть зачем им понадобившуюся деревню.
Демон опять прочитал его мысли.
– Тебе надобно выполнить условия контракта, только и всего. Вернёшь свою душу и тушку оборотня как ни в чём не бывало.
– И какие же условия контракта всё-таки?
– Ну нынче и молодёжь пошла. Всё вам надо по семьдесят четыре раза повторять:
Ты будешь жить, и в то же время нет,
Ты обречён навечно мне хранить обет.
Посмертно будешь призван ты в мой легион,
Но до тех пор контрактом договор наш закреплён.
Пять смертных душ ты должен будешь усыпить,
Тогда из кубка волшебного будешь должен ты испить.
И после этого обличье прежнее до смерти вновь ты обретёшь
Но до тех пор в теле вампира жизнь ты проживёшь.
– И что это значит? Всё равно ведь непонятно.
– Ой, дурья ты башка. У вас, у оборотней там что, солома вместо мозгов?
– Не знаю, – пробормотал Оскар. – Я никогда в голову никому не смотрел.
– Тебе нужно испить кровь у пятерых жертв. Они обязательно должны быть смертными, то есть, не нежитью, – он потёр руки и хихикнул. – А чтобы жизнь тебе медом не казалась, повелеваю, чтобы этими пятерыми были все твои дамы сердца.
– Дамы сердца? – Оскар поперхнулся. – Но это же уже гарем.
– Ничаво не знамо. Как ты будешь исполнять – не мои хлопоты. Не выполнишь – останешься вампиром навечно. Умрёшь в теле вампира – так плоть твоя вот здесь будет гнить, – он указал пальцем на припорошенную снегом почву.
– А душа?
– А душа – здесь, – Степан поболтал в воздухе небольшим мешочком, который висел у него на поясе.
– Зачем она тебе? Не будешь же ты просто её хранить. Да и не съешь поди.
– Армию собираю. Против ангелов. Надоели они мне вусмерть.
В распри между ангелами и демонами Оскару лезть совсем не хотелось. Мифологией юноша никогда не интересовался. Он задумался о другом: где ему найти целых пять дам сердца?
Похоронив отца, юный вампир решил вернуться обратно в выжженный город. В нём теплилась надежда, что, возможно, и Готика додумается вернуться туда. И ещё он просто не мог поверить, что никто не выжил.
Однако город был пуст. Оскар встал на мост, опершись о перила,
И вдруг где-то внизу он услышал стон. И так удивился, что даже подскочил на месте. Огляделся – никого поблизости. Но стон не прекращался. Он шёл откуда-то из-под моста. Парень перегнулся через перила. Они с жалобным скрипом покачнулись, а Оскар увидел внизу темноту промерзшей водной глади.
Ему повезло, что до вампиризма он был оборотнем, и его не удивило ночное зрение. Оно помогло ему разглядеть, что на льду под мостом кто-то шевелился. Оскар одним махом перепрыгнул через перила моста и оказался внизу. Лёд не хрустнул от такого напряжения, значит был крепким. Парень пригнулся и прошёл, дальше, ощупывая левой рукой днище полукруглого моста, чтобы нечаянно не стукнуться головой о доски.
Как же он удивился и одновременно обрадовался, когда увидел перед собой беспомощную и дрожащую Ангелину. Её кожа была обожжена везде, даже на лице. Она дрожала от холода и плакала. Оскар кинулся к ней, обхватил за плечи, но она вдруг вскрикнула.
«Ох, я делаю ей больно. Дотронулся до ожогов».
– Т-ты х-хол-лод-дный, – застучала она зубами.
При лунном свете она выглядела так по-неземному прекрасно, несмотря на все ожоги, рваную одежду и безумный страх в её глазах.
– Как ты тут оказалась? Давно ли ты здесь?
– Я… п-прип-полз-зла. Д-д-давно.
– У тебя столько ожогов. Надо отвести тебя к лекарю. Пойдём.
– Н-не м-мог-гу х-ход-дить, – она дёрнула его за рукав рубашки, и слёзы покатились по её щекам.
Тут Оскар обратил внимание, что на ногах, ниже колена всё покрыто кровью. Он ужаснулся сперва, и вдруг у него закружилась голова так, что он чуть не упал.
– Я умираю, – сказала Ангелина вдруг таким спокойным тоном, будто не промерзала и не испытывала вопиющую боль. Она снова притянула его за рукав рубашки, заставив наклониться и посмотреть ей в глаза. И прошептала: – Я знаю, кто ты теперь. Закончи мои страдания.
Она откинула свои светлые волосы, обнажая голую шею. В сумерках она почти искрилась, и хорошо виднелась бьющаяся жила. Запах крови ударил ему в нос, как ни старался Оскар не дышать ей. Он не выдержал и поддался искушению.
Отнюдь не мягко вонзил вампир зубы в мягкую плоть девушки, и сладковато-солёная жидкость наполнила его рот. Девушка издала нежный стон, с которым вышел её дух.
Жидкость походила на ту, которой его напоила Бьянка в лесу, но только в разы вкуснее, сочнее и питательнее. Оскар пил и никак не мог насытиться. Когда он закончил и отпрял от тела, то посмотрел на содеянное и ужаснулся.
– Я… убил её, – сказал он и, будто до конца не осознавая, кинулся к ней обратно, схватив за плечо окровавленной рукой. – О, нет! Нет-нет-нет! Как же?