Шрифт:
Глава 1
За стеклом его автомобиля моросил то ли дождь, то ли снег. Вадим ехал в этот поздний безрадостный мартовский вечер в своем джипе по автобану вон из города. В отличии от большинства. Навстречу, неприветливо мелькая яркими ослепляющими его в сумерках фарами, спешили в нервозной неугомонности и настырности другие машины, но он сам не торопился. Ему больше в этом не было нужды. И хотя мужчина совершенно не знал, куда едет, но ощущал уверенность в правильности совершаемого им поступка всем своим существом.
Если быть уж совсем точным, он ехал вперед, оставляя за спиной всю свою прошлую жизнь. Все свои тридцать с гаком лет. Сейчас, сидя за рулем своей черной машины, сам не зная
«А, впрочем, какая разница, о чем песня?» – подумал мужчина равнодушно.
Для него самого любовь, дружба, сама жизнь. Все это уже было в прошлом.
«Если бы не та автокатастрофа!» – опять пронзила мужчину мысль, в который раз за последнее время.
От пустоты утраты он крепко, до побелевших костяшек пальцев, сжал руль и выдохнул почти с звериным стоном боли.
«Жизнь больше не будет прежней», – думал Вадим, – «Олега не вернешь… И мое лицо тоже…Хотя вот на это то мне точно наплевать!»
По появившейся лишь в последнее время привычке он дотронулся правой рукой до шрама, тянувшегося от зоны роста волос с правой стороны лба через глаз до подбородка и обрывавшегося где-то сразу под челюстью.
«Я теперь урод. Причем не только внешне со всеми моими шрамами по телу, сотрясением и ногой, что, в принципе, не так важно. Моя душа умерла вместе с Олегом», – в который раз осознал он.
Вадим тяжело вздохнул, а все эти мысли причиняли ему почти физическую боль.
«Я не смог спасти лучшего друга, а должен был…Просто обязан!»
Воспоминания опять нахлынули на Вадима беспощадным потоком. Вечер, снег, скользкая дорога и кювет, перевернутая легковушка, которая перекувырнулась раза три или четыре и застыла, как раненное искореженное животное, зажав, кто был в ее утробе, в последнем порыве спастись. Вадим попался в эту ловушку, а Олега выкинуло через лобовое стекло. Мужчина вспоминал как, пытаясь вырваться и помочь другу, мог только видеть распластанное на земле тело и кровь, нагревающую свежевыпавший снег, окрашивая тот в ярко-красный цвет. Вадим и сейчас смутно помнил, как бормотал: "Сейчас, подожди, я сейчас…только потерпи чуток", смотря на лежавшего на земле Олега. А еще вспоминал, как пытался высвободить ногу, зажатый металлом автомобиля и фактически теряя сознание от боли, не обращая внимание на торчавшую из раны кость, но все было напрасно. Он ничего не смог сделать тогда…
«Какая-то дурацкая колдобина и будь я за рулем, а не Олег, то он был бы жив!» – не покидала его мысль, от которой Вадим в нынешней бессильной злости ударил кулаком по рулю.
Врачи, правда, потом сказали, что Олег погиб мгновенно, но разве от этого могло стать легче?! Ведь он сам выжил, а Олег нет. И это уже непоправимо.
Именно в этот момент сквозь горькие воспоминания Вадим решил, что поскольку ему совершенно все равно, где начинать другую новую жизнь, то он доедет до ближайшего более или менее крупного города и останется там.
«Я не хочу никого видеть из своего прошлого или общаться с ними», – понимал он.
Мужчина вспомнил, что как только вышел из больницы, то сразу принял решение уехать. Но только пройдя долгую и мучительную реабилитацию, Вадим смог осуществить свой план и столь страстное желание.
И вот, перед тем как сесть в свою машину, он выбросил во все еще лежащих на тротуаре и обочинах снег и грязь сим-карту, как символ того, что оставляет позади и все остальное, напоминающее ему о прошлом, включая друзей, любовниц, их подруг, опостылевшую работу. Свою прошлую жизнь, которая теперь была воспоминанием и только. Все то, что теперь казалось ненужной
«Жаль, что нельзя выбросить голову», – с горечью подумал он тогда, избавившись за какую-то минуту от ненужной ему теперь жизни, которой жил и считал наполненной и важной, а теперь была пустой.
И тут Вадим словно очнулся от мыслей, поняв, что пропустил очередной указатель. Наконец, впереди на новом указателе, стоящих вдоль автобана, он увидел, что до города "N" осталось каких-то пятьдесят километров.
«Можно и здесь остановиться», – подумал он безразлично. Но воспоминания так и не оставляли Вадима всю дорогу до нужного поворота. Мужчина вспомнил, как половина их общих друзей отвернулись от него сразу и без объяснений, считая виновным в смерти Олега, потому что тот поехал забирать его из того клуба, когда Вадим напился в стельку. Причем сам он сейчас даже не помнил по какому поводу пил в ту ночь. От этого ему было еще больнее. Любимая девушка, Марина, ушла сразу, увидев Вадима всего в шрамах, с подвешенной в гипсе и распорках ногой, а в первую очередь, увидев его шрам через все лицо, еще красный и воспаленный, даже не сказав ни слова. Она, только зайдя в палату и взглянув, тут же выскочила как ошпаренная. Он с ненавистью к себе теперь вспоминал, как Марина перестала брать его звонки, которые он умолял набирать медсестричку, не имея возможности двигать сам сломанной рукой. А потом однажды, после этих многократных попыток дозвониться, получил в ответ сообщение от нее, что с такими как он, она не встречается. По началу Вадим все-таки надеялся, что все его раны немного заживут, и Марина одумается, но время шло, а она все не возвращалась. А потом увидел ее с другим.
Впрочем, сейчас ему это тоже было безразлично.
–Я подозревал, что она стерва и шлюха, – с ненавистью и презрением пробормотал он. – Может, поэтому с ней и было так хорошо в постели, и она всегда была на все готова, но не более того.
Пока он вспоминал обо всем этом, то как раз доехал до центра города N и, найдя отель, более или менее приличный на вид, припарковал машину. Вадим осмотрелся, вздохнул и, открыв дверцу машины, осторожно вытащил ногу, помогая себе рукой. Он принципиально отказался от палочки, хотя врачи настоятельно советовали хотя бы в первое время ходить с ней. «Но я же не инвалид!» – возмущался мужчина, забывая о том, что счастье, что он вообще может ходить. Врачи сомневались в самом начале даже в этом. Но теперь только при долгих нагрузок или нахождении без движения ногу нещадно ломило, сводило и выворачивало изнутри, до белых кругов перед глазами, от чего хромота Вадима становилась очевидной.
Вот и сейчас, кое-как выбравшись после долгого сидения за рулем, мужчина растер ногу, потом взял свой баул из машины и медленно, слегка прихрамывая, пошел в отель.
– Эй, есть кто-нибудь? – спросил он, уже подойдя на ресепшн и никого не увидев.
Моментально материализовался заспанный, но все равно достаточно аккуратный паренек лет двадцати трех в костюме и вежливым выражением лица.
– Мне номер подешевле, – произнес Вадим.
– Здравствуйте! Сейчас посмотрю, – произнес паренек и начал неожиданно активно колотить по клавишам компа. – Номер стандарт с завтраком 1870 в сутки. Подходит?
Вадим подтверждающе кивнул.
– Сойдет, – сказал он на всякий случай.
– До какого числа бронируем? – уточнил юноша, внимательно смотря на него, признав москвича.
– Давай дня на три, а там посмотрим.
– Как будете платить? Картой или наличные? – почти подобострастно спросил портье и посмотрел на Вадима.
– Карта, – сказал мужчина, протянув кредитку, которую парень ловко прокатал в терминале, а затем Вадим ввел пин-код.
После оплаты ему выдали кургузый ключ с цифрой «13» и, опять подобострастно улыбнувшись, показали направление расположения его номера.