Помечтай немножко
Шрифт:
— А твоя мама на улице? — спросил Гейб.
Опустив голову, мальчик уставился в пол.
— Пожалуйста, ответь мне, Эдвард, — спокойно сказал Гейб.
— Да, — прошептал Эдвард.
— Что «да»?
Плечи мальчика напряглись и оцепенели, голова опустилась еще ниже. Для Гейба было очевидно, что мальчику необходимо мужское влияние, чтобы он стал более решительным и раскованным.
— Посмотри на меня, — сказал Гейб, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно.
Эдвард медленно поднял голову.
— Когда ты говоришь
— Угу.
— Эдва-ард… — предостерегающе протянул Гейб.
— Меня зовут не Эдвард.
— Но я слышал, как тебя так называет твоя мама.
— Ей можно так меня называть, — сказал мальчик с мрачным видом, — а тебе нет.
— Ну а как же мне тебя называть?
— Чип, — пробормотал малыш после некоторого колебания.
— Чип?
— Да, Чип. Мне не нравится имя Эдвард. Я хочу, чтобы все меня называли Чипом.
Гейб хотел было объяснить, что Чип Стоун — не самое лучшее имя, но тут же отказался от этого намерения. Он всегда ладил с детьми, но с сыном Рэчел у него это плохо получалось: уж больно мальчик был странный.
— Эдвард, ты нашел моток веревки?
Задняя дверь дома распахнулась, и появилась Рэчел. Ее грязные руки и обгоревший нос яснее ясного говорили о том, что она работала в саду. Едва успев войти, она тут же устремила озабоченный взгляд на сына, словно боялась, как бы Гейб не сделал с ним чего-нибудь в ее отсутствие. Гейб невольно почувствовал себя виноватым, и ему это не понравилось.
— Эдвард.
Мальчик подошел к старому буфету, обеими руками открыл левый ящик и вытащил клубок бечевки, который, насколько Гейб помнил, лежал там всегда.
— Положи его в то ведро, ладно?
Эдвард кивнул и, бросив настороженный взгляд на Гейба, сказал:
— Да, мэм.
Рэчел вопросительно посмотрела на него, но Эдвард уже вышел из дома через заднюю дверь.
— Почему ты решила назвать его Эдвардом? — спросил Гейб, стараясь не дать Рэчел возможности начать разговор об утреннем происшествии с ужом.
— Так звали моего деда. Он взял с меня клятву, что своего первого сына я назову в его честь.
— А разве ты не можешь называть его Эдом или Эдди? Сейчас никто не называет маленьких мальчиков полным именем Эдвард.
— Прости, но я не понимаю, какое тебе-то до этого дело.
— Я только хочу тебе сказать, что ему не нравится его имя. Он сказал мне, что хочет, чтобы я называл его Чипом.
Зеленые глаза Рэчел сверкнули, словно у дикой кошки.
— А ты уверен, что это не ты сказал ему, будто с его именем не все в порядке? Может, это ты подсказал ему, что он должен сменить имя Эдвард на имя Чип?
— Нет, я ничего такого не говорил.
Рэчел шагнула вперед, наставив на Гейба указательный палец, словно дуло пистолета.
— Оставь моего сына в покое! (Бац!) И не смей больше вмешиваться в наши отношения, как сегодня утром! (Бац-бац!) Рэчел была не из тех, кто тщательно выбирает слова и смягчает выражения.
— То, что ты проделал сегодня утром с этой чертовой змеей, было жестоко по отношению к ребенку, — снова заговорила она. — Я не позволю тебе больше так поступать. Если ты еще раз попытаешься сделать что-нибудь подобное, можешь убираться отсюда к чертовой матери.
Несмотря на то что Рэчел, безусловно, была права, Гейб тоже ощетинился.
— Если ты забыла, хочу тебе напомнить, что это мой дом, — сказал он, слегка погрешив тем самым против истины, поскольку на самом деле коттедж принадлежал его матери.
— Я ни о чем не забыла.
В это время Гейб боковым зрением уловил неподалеку от себя какое-то движение и, посмотрев через плечо Рэчел, заметил Эдварда, который, стоя у двери, внимательно прислушивался к их разговору. При этом вид у мальчика был такой, словно он был готов в любой момент броситься защищать мать.
— Я серьезно, Гейб. Оставь Эдварда в покое.
Ничего не отвечая, Гейб продолжал смотреть в сторону двери. Эдвард понял, что его заметили, и спрятался.
Гейб достал из заднего кармана квадратный листок бумаги и развернул его.
— Оделл дал мне имена всех, кто был задействован в операции в аэропорту, когда Дуэйн сбежал.
У Рэчел мгновенно поднялось настроение.
— О, Гейб, спасибо! — Она выхватила у него из рук бумажку и, усевшись за кухонный стол, принялась изучать список. — А ты уверен, что здесь указаны все? — спросила она. — Тут ведь только десять фамилий. Мне показалось, что там было как минимум человек сто.
— Да нет, здесь все. Четверо людей шерифа и все отделение полиции Солвейшн. Все сходится.
Рэчел снова склонилась над столом, собираясь изучить список подробнее, но в это время послышался шум приближающейся машины. Гейб, опередив Рэчел, торопливо направился в гостиную, но тут же вздохнул с облегчением, увидев в окно Кристи, выходящую из своей «хонды». Одета она была просто сногсшибательно — в облегающие шорты цвета хаки и шелковую зеленую блузку.
Рэчел пошла навстречу подруге, чтобы поздороваться с ней, но ее опередил Эдвард.
— Кристи! — воскликнул мальчик, бросаясь в объятия гостьи. — Ты вернулась!
— Я же говорила тебе, что вернусь. — Наклонившись, она поцеловала Эдварда в макушку. — Я что-то очень устала на работе и решила заехать узнать, не сможешь ли ты отправиться со мной на благотворительный пикник поесть жареного бекона.
— Вот здорово! Мама, можно мне съездить с Кристи?
— Ну конечно. Только сначала пойди умойся и приведи себя в порядок.
Когда женщины вошли на кухню, Гейб наливал себе кофе.