Помечтай немножко
Шрифт:
— Я это знаю. Мне бы очень хотелось сделать то, о чем она меня просила, но, боюсь, это не в моих силах.
— В любом случае входите. Компания мне не помешает. — Женщина распахнула дверь пошире. — Меня зовут Лиза.
— Рада с вами познакомиться.
Рэчел вошла в маленькую тесную гостиную, заставленную мебелью. Бежевый раскладной диван, старое кресло с высокой спинкой, несколько небольших столов и тумба, на которой стоял телевизор, — все это было хорошего качества, но какое-то разнокалиберное
Стойка, расположенная с левой стороны от входа, частично отделяла гостиную от кухни. На стойке, покрытой бежевым пластиком, Рэчел увидела привычный набор пластмассовых банок, тостер, плетеную корзинку для бумаг, забитую до отказа, а также два зрелых банана и наполненную сломанными карандашами коробку из-под сладостей без крышки. Оглядев нехитрую обстановку и столь же простецкие пожитки, Рэчел невольно задала себе вопрос: когда она сама сможет позволить себе хотя бы это?
Тем временем Лиза выключила телевизор и жестом предложила Рэчел сесть в кресло с высокой спинкой.
— Кока-колы не хотите? Или, может быть, кофе? Вчера мама привезла свои булочки.
— Нет, спасибо.
Рэчел опустилась в кресло, и на некоторое время наступила неловкая пауза. Обе женщины не знали, что сказать.
Лиза взяла с дивана какой-то журнал и тоже села.
— Как себя чувствует ваша дочь? — спросила Рэчел.
Лиза в ответ пожала плечами.
— Сейчас она спит. Нам в какой-то момент показалось, что ей получше, но затем снова наступило ухудшение. Врачи сделали все, что могли, поэтому я привезла ее из больницы домой.
В глазах у женщины появилось загнанное выражение, и Рэчел поняла, что Лиза забрала дочь домой умирать, хотя никогда не смогла бы сказать этого вслух.
Закусив нижнюю губу, Рэчел полезла в свою сумочку. С самого начала она знала, что ей надо делать, и теперь пришло время, когда она могла осуществить свой план.
— Я вам кое-что привезла.
Рэчел вынула из сумочки и протянула Лизе чек на двадцать пять тысяч долларов, выписанный Кэлом Боннером.
— Это вам, — сказала она.
Удивление на лице Лизы сменилось смущением, которое, в свою очередь, уступило место недоверию. Рука Лизы, в которой она держала чек, задрожала. Женщина часто заморгала, словно в глаза ей попала соринка.
— Это… это выписано на ваше имя. Что это?
— Я сделала на чеке надпись о том, что эти деньги предназначаются для фонда Эмили. Обратите внимание на дату, проставленную на чеке, — он выписан как бы вперед, так что обналичить его вы сможете только через неделю.
Лиза внимательно изучила подпись на обратной стороне чека, затем снова подняла глаза на Рэчел.
— Но ведь это такие большие деньги, а я вас даже не знаю. Почему вы это делаете?
— Потому что хочу, чтобы эти деньги принадлежали вам.
— Но…
— Пожалуйста. Для меня это очень важно. — Рэчел улыбнулась. — У меня к вам только одна просьба. В следующий понедельник я уезжаю. Так вот, я вас очень прошу после моего отъезда послать Кэлу Боннеру письмо с благодарностью за его щедрость.
— Конечно. Но… — С лица Лизы не сходило недоумение, свойственное в подобных ситуациях людям, которые не привыкли к хорошим новостям.
— Он будет очень рад, когда узнает, что его деньги пошли на помощь вашей дочери.
Рэчел не могла отказать себе в этом маленьком удовольствии. Она выполнила условия, поставленные Кэлом, так что у него не было оснований потребовать свои деньги назад, зато она теперь получила возможность потешить себя мыслью, что все-таки обвела его вокруг пальца.
— Мама… — раздался слабый детский голосок.
Лиза разом расправила плечи.
— Иду, — сказала она и встала, сжимая в руке драгоценный чек. — Хотите познакомиться с Эмили?
Если бы этот разговор происходил в присутствии матери Лизы, Рэчел нашла бы предлог для того, чтобы отказаться, но стоящая перед ней женщина не ожидала от нее никаких волшебных исцелений.
— Да, с удовольствием.
Сунув чек в карман, Лиза провела Рэчел по короткому коридору между гостиной и кухней. Они миновали спальню и ванную комнату и вошли в детскую.
На бумажных обоях, покрывающих стены, резвились маленькие девочки в панамках. Не слишком плотно запахнутые желтые шторы прикрывали единственное в комнате окно.
Целая гроздь воздушных шаров, некоторые уже были спущены, сонно покачивалась в углу. Повсюду были расставлены почтовые открытки с пожеланиями скорейшего выздоровления. Многие из них уже начали загибаться по краям.
Рэчел увидела двуспальную кровать, на которой, укрытая мятой голубой простыней, лежала девочка. Лицо у нее было припухшее, руки покрывали темные синяки. Короткие редкие волосы каштанового цвета походили на пух.
Держа в руках розового плюшевого медвежонка, девочка молча смотрела на Рэчел лучистыми зелеными глазами.
Лиза подошла к кровати дочери.
— Хочешь немножко сока, маленькая? — спросила она.
— Да, пожалуйста.
Лиза поправила подушку так, чтобы девочка могла сесть.
— Апельсиновый или яблочный?
— Яблочный.
— Это Рэчел, — сказала Лиза, поправляя сбившуюся простыню. — Она не доктор, а просто друг. Может, пока я схожу за соком, ты покажешь ей Блинки? Рэчел, это Эмили.
Когда Лиза вышла из комнаты, Рэчел подошла поближе.
— Привет, Эмили, — сказала она. — Можно я присяду на кровать?